Мало того, что в игре использовались тридцатидвухгранные кости – к этому ещё можно было привыкнуть, но вот то, что на гранях костей не было ни цифр, ни каких-либо иных знаков, бывшего штурмовика в итоге добило. Да ещё и правила игры не были строго обозначены и менялись в зависимости от количества играющих и, как казалось Лёхе, даже от времени суток.
Таким образом, курсант Ковалёв раз и навсегда потерял интерес к этой удивительной забаве, так и не поняв её смысл. Но он явно был, ведь цванки играли столь азартно и самозабвенно, будто каждый раз на кону стояла как минимум настоящая корова с эко-фермы Лакфана.
Конвоиры любезно разрешили вновь прибывшим не нарезать круги, а просто посидеть на скамейке от одного из тренажёров и даже отошли в сторонку, чтобы не стоять у них над душой.
Когда они остались относительно одни, Лёха кивком обратил внимание Жаба на играющих в кости.
– Да уж, заметил, – недовольно сказал Жаб. – Плохой знак. Очень плохой.
Дело было в том, что так вольготно чувствовать себя в то время, когда остальные заключённые наматывают круги по блоку, цванки могли только в одном случае – если начальник этой тюрьмы был их земляком. А из этого уже вытекало следующее – порядки здесь суровые, и народ сидит безбашенный. Иначе личный состав тюрьмы просто не стали бы комплектовать цванками. Хотя, конечно, Лёхой рассматривался и второй вариант: какой-то уроженец Иинна просто дослужился до должности начальника тюрьмы. Но шансов на это было немного. Скорее всего, другие здесь просто не могли справиться с контингентом.
Что касается самих цванков, у этого народа было потрясающее чувство расы. Цванк никогда не причинял вреда земляку, если дело не касалось совсем уж личных моментов. Везде и в любой ситуации эти рептилоиды держались вместе и помогали друг другу. На службе они тоже не забывали своего особого отношения к родичам и по возможности набирали окружение из своих.
Помня об этой особенности уроженцев Иинна и увидев, как они играют в кости, Лёха понял: надо быть предельно осторожными – для заключённых-цванков в этой тюрьме закон не писан, и при начальнике-земляке они явно делают здесь всё, что хотят. Чтобы покинуть это мрачное место живыми и здоровыми или, на худой конец, просто живыми, Лёхе с Жабом предстояло проявить максимум изобретательности и дипломатичности.