Посреди комнаты стоял прибитый к полу стол и по два стула с каждой стороны, тоже накрепко приколоченные.
– Сядьте на стулья, лицом к выходу, руки на стол и ждите! – приказал офицер.
Комедианты покорно выполнили приказ. Офицер ушёл, но четверо конвоиров стояли у входа и не сводили глаз с временно заключённых. Через несколько минут в помещение буквально вкатился очень крупный кальмар с большой папкой в щупальцах.
– Оставьте нас, пожалуйста! – попросил адвокат конвоиров и вскарабкался на стул напротив заключённых.
Конвоиры вышли и закрыли дверь. Кальмар деловито оглядел Лёху и Жаба и произвёл некоторые движения своим ротовым отверстием – видимо, улыбнулся.
– Здравствуйте, господа! – сказал адвокат. – Нас зовут Нэчээ Рохоо. Мы ваш общественный защитник. Вы имеете право от нас отказаться, но тогда вы не сможете подать апелляцию на решение суда, потому что в кхэлийских судах апелляцию может подать лишь защитник обвиняемого. Но это если вы, конечно, захотите подавать апелляцию. А также, если вы отказываетесь от общественного защитника, то вам необходимо самим защищать себя в суде и предоставлять суду все ходатайства и объяснительные, которые следует предоставлять на кхэлийском языке.
Адвокат перевёл дух и закончил:
– Так что решаете, господа? Будете брать общественного защитника или откажетесь?
– В чём подвох? – Лёха сразу заподозрил что-то неладное – уж слишком неприятным был сидящий напротив кальмар.
– Подвоха нет. Но не скроем, есть наш личный интерес. Он кроется в том, что нам платят за каждое дело, которое мы ведём. Поэтому, конечно, нам бы очень хотелось, чтобы вы нас оставили. Для вас разницы особой нет – не вы же нам платите. Но с нами будет немного проще.
– Ты лучше скажи, что нам грозит? – вступил в разговор Жаб.
– Вам грозит исключительная мера наказания. Ведь вас обвиняют в убийстве одного из самых уважаемых и почётных граждан Олоса.
Кальмар говорил так спокойно, будто речь шла всего-навсего о принудительных работах по выходным.
– А что у вас подразумевается под исключительной мерой? – осторожно спросил Лёха, при этом догадываясь, что речь идёт явно не о ссылке в колонию-поселение.
– Под исключительной мерой у нас подразумевается молекулярное распыление в камере принудительной утилизации.
– О как! – только и смог на это сказать обычно не лезущий за словом в карман стендап-комик.