Где тот пропадает? Вдруг его вообще не существует! Они сбежали сюда из Комсомольска из-за него. Не автобуса, а Женька. И он не сможет теперь, если ничего не выйдет, беззаботно повторить заученное: «Я ничего не знал, это не моя затея». Кажется, он начинал понимать Олю.
Еще и Катька подошла и шепнула:
– Зачем только так бежали, – затем округлила глаза и чуть громче: – А если придется тащиться обратно?
– Переночуем в подъезде, если что, – ляпнул Женек, думая успокоить.
– Была бы у нас машина, – заворчала Катя. – Сам представь. Сидишь свободно, никто не толкает, все свои. Поехали, приехали. Без постоянных пересадок.
– А прикинь, до деревни бы ходили троллейбусы.
– Фу, там сиденья неудобные, и останавливается на каждой остановке, – не вдохновилась идеей сестра.
– Зато я бесплатно бы ездил. Экономия, – засмеялся Женька. В его неполные тринадцать родители умудрялись провозить его в городе бесплатно как семилетнего. А все из-за его ста двадцати сантиметров роста.
Катька обернулась, потому что Оля метнулась к краю остановки. Приближался и угрожающе разбухал в размерах автобус. У обоих зрение было далеко не единица, в отличие от старшей. Когда оранжевый квадрат превратился в рыжую «буханку» ПАЗа, Оля старательно замахала рукой. Женя подбежал к сумкам, закинул рюкзак на плечи. Катя вернула газировку в сумку. Послышался стон тормозов. Оля махать перестала.
– Готовы? – спросила серьезно и как-то строго. Оглядела погодок и подхватила сумку.
Автобус остановился. К отъехавшей с хлопком дверце первой успела та милая женщина, из багажа у нее была лишь удобная аккуратная сумка на длинном ремешке. Мужик, изучив «лоб» ПАЗа, резко отвернулся и рассерженно швырнул докуренную сигарету.
Оля поднялась на одну ступеньку и спросила:
– Довезете до поворота на Нюргещи?
– Куда? – усмехнулся водитель.
– Нюргещи, деревня такая, – растерялась Оля. – По пути там у вас будет поворот, и мы слезем.
Мужик задумчиво нахмурил брови, но слабая улыбка осталась.
– Да второй поворот. После ельчикского. Не к Шептахам, на Сундырь, – решил объяснить мужичок с сиденья у двери, усатый, пухлый, в слишком маленькой для него кепке, и тут же обратился к Оле: – Довезет, довезет. Залезайте.
Лицо водителя разгладилось, и он закивал:
– А-а, на Сундырь. Ну, можно, да. Хорошо, – принял деньги от женщины, бормоча: – Нюргещи… Так-то знакомое, но…