– Ааа! – начал вопить Митяй, две фаланги пальцев руки которого упали на землю рядом с деревом, а яблоко по-прежнему продолжало прижимать повреждённую кисть подростка к стволу растения. – Ааа! – Митяй продолжал вопить, наконец, вырвав ладонь и схватившись другой рукой за рану, после чего побежал куда-то в сторону своего дома.
Некоторые из ребят бросились вслед за ним, желая помочь пострадавшему, другая часть свидетелей кровавого турнира уставилась на Катю, которая с олимпийским спокойствием подошла к дереву и не глядя на лежащие две фаланги под ним тихо, деловито произнесла: – Когда держишь яблоко как мишень на ладони, незачем указательным и средним пальцами стараться его ухватить! – она вытерла окровавленный нож, воткнув его пару раз в землю возле бесхозных фаланг Митяя, и невозмутимо поинтересовалась у зрителей: – Может, продолжим?
Но зрительская аудитория вдруг резко засобиралась по своим неведомым чуть ранее, но срочным сейчас делам, и только Катя осталась возле дерева тренироваться дальше, напоследок достав из кармана своих штанов платок и подняв с земли две бесхозные фаланги, завернула их в него. Затем она протянула платок Иннокоше, оказавшемуся последним из зрителей. – Держи, непременно верни этот подарок Митяю, их ещё можно пришить! – сказала на прощание она с хладнокровием опытного хирурга, заставляя несчастного курьера, морщась от посылки, броситься наутёк догонять уже ушедших ранее зрителей.
***
Через несколько дней Митяй появился на людях, рассказывая юной местной общественности удивительную историю возвращения в травмпункте двух фаланг на место и резюме местного хирурга, который, насмотревшись за свою долгую практику на последствия неосторожного обращения с режущим инструментом, прямо заявил родителям подростка, что тот «поработал» на циркулярной пиле. Вот тогда-то все присутствующие при новости мальчишки с уважением за смелость, меткость и «доброе» сердце девочки начали подходить к ней и, похлопывая по плечу, с уважением называть её прозвище: «Циркулярная пила!»
И только один из её ровесников, стоящий чуть поодаль в стороне от демонстрации Митяем двух ещё не заживших до конца фаланг, почти терял от их вида сознание. Это был Иннокентий.
***
С тех пор прошло больше десяти лет, за которые многое поменялось в жизни юных метателей ножей и их зрителей. Но прозвище в кругу друзей и знакомых – вещь «постоянно стабильная», как не раз любила говорить сама «Катька-циркулярная пила», которая ко времени своего нынешнего возвращения в родной город закончила школу и то ли уже отучилась на хирурга, то ли, бросив это занятие, «ушла» в неведомый океан «женской пластики», где сейчас промышляла с разной степенью успешности.