Боец подполз ещё ближе и несколько раз прокричал угрозы и требования. Молодой человек, где-то очень далеко, слышал чьи-то призывы, но в его душе уже произошёл отказ от веры в существование реальности.
– Там, кажись, хтось стоне, – проговорил громким голосом себе за спину Лис.
– Так шо, хтось живый? – переспросил командир. – А ну ка, Рон, поклычь, «салобонив», не хай прыгонять свого бронника, дерганём бетону.
Какой-то уж сильно загорелый боец, бегом отправился выполнять приказание. Через несколько минут с грохотом подкатил БМП с солдатами вооружённых сил. Офицер обратился к командиру добровольцев:
– Здравие желаю! Необходима помощь?
– Щось мэни не довподобы твое, здравие желаю! Я тоби скоро навчу, як трэба! Давай своим бронником, о ту плиту выдтягны. Скажи своим "зеленым пернатым", хай трассамы прычеплять.
Офицер с трудом “проглотил” недостаток субординации, но выполнил, толи просьбу, толи требование, а скорее всего, приказ, как будто ощущая за собой какую-то провинность. Оттащив куски бетона, солдаты спрятались за БМП, и только загорелый Рон, с расширенными зрачками, и Лис, подкрались к образовавшемуся проходу. Прокричав ещё несколько раз требования и угрозы, они по очереди стали заглядывать внутрь, пытаясь рассмотреть в пепельного цвета бездне хоть что-нибудь.
– Ну шо там? – крикнул крупный мужчина, командир добровольцев.
– Кажись, два жмура, – ответил Лис.
– Один, still alive! – крикнул, Рон.
– Шо? – переспросил командир, обратившись к Махровому.
– Один, значит живой.
– Давай их всих сюды, – скомандовал он.
На поверхность реальности извлекли два серого цвета тела и автомат Калашникова. Бойцы добровольческого подразделения сразу обыскали карманы, изымая личные вещи, часы, телефоны, кошельки, попутно избивая живого. В куртке мёртвого бойцы обнаружили ещё и документы и передали их командиру.
– Так, имья одного сепара вже видомо. Ща дизнаемось друге, – читая документ, сказал командир. – А чому одын ствол? Лис, пошукай другый.
Загорелый боец избавился от пыли на изъятом оружии, и внимательно его рассмотрел, заметив положение отработанного бойка. Перезарядив ствол, он поднял с пола целый выброшенный патрон. Осечка, подумал он.
– Оружиеиз норм, – громко сказал Рон, смотря на человека, лежавшего на земле уже с разбитым лицом и, возможно, с уже поломанными несколькими рёбрами.