В ящике для посуды – сломанный нож, и крышка мусорного ведра не открывается.
Мы решаем написать Эмме.
Она отвечает нам почти сразу же и очень приветливо, спрашивает, как мы обустраиваемся и все ли в порядке (ну, как все? Вот подробный список всего, что не в порядке), после чего предлагает нам убедиться, действительно ли все вышеозначенное не работает. Жалюзи имеют свойство пачкаться со временем, любезно отмечает Эмма.
Мы проверяем. Не работает. И да, жалюзи в пыли, хотя в договоре указано, что квартира сдана после уборки. Мы снова пишем в агентство и просим разобраться, но ничего не происходит. Эмма вступает с нами в затяжную непонятную переписку, в которой то выражает сожаление, то просит снова проверить, что не так, то замолкает и не отвечает, а потом появляется с новостями, что завтра к нам подойдут, но никто не приходит, и мы пишем снова и снова.
Спустя неделю такой бомбардировки из агентства приходит человек и прочищает засор в кухонной раковине. А как же насчет всего остального? Он только пожимает плечами.
Мы не сдаемся, пишем, напоминаем, уточняем и неизменно получаем новые и новые ответы от Эммы, которые наполнены различными витиеватыми формулами английской вежливости. «Не соблаговолите ли… Я очень сожалею… Благоразумнее всего будет проверить исправность… Мы постараемся уладить все недоразумения в кратчайшие сроки…» Я впитываю в себя эти формулы, они словно гипнотизируют, вселяют уверенность в завтрашнем дне, я успокаиваюсь…
Никто больше не приходит к нам.
– Все, что они пишут, можно заменить одной лишь фразой: отвалите, – сообщает Арун задумчиво спустя еще несколько недель переписки с агентством.
На работе на меня смотрят с уважением:
– К тебе пришли через неделю и прочистили засор? Вот повезло! Я месяц ждала, когда починят кран в раковине, – говорит Палома.
– У меня была такая проблема, – кивает Рика, вторя Паломе, – я месяца полтора пыталась добиться, чтобы отремонтировали, но ничего не вышло. Потом пришел папа и все починил – хорошо, что он у меня сантехник.
В этот момент мы идем с коробками по большой лестнице с восьмого этажа на шестой. Эта лестница на партнерских этажах офиса – их занимает руководство, стоящее над всей компанией. Партнерские офисы выглядят совсем не так, как наш опенспейс. Они даже не опенспейс. Там очень тихо, и сплошь кабинеты за закрытыми дверями с матовыми и непроницаемыми стеклами. Неожиданная обстановка вокруг: мебель темная, как дубовая, а ковры – светлые и мягкие. В открытых пространствах сидят только секретари. Их столы раза в три больше наших, стоят отдельно, на большом расстоянии друг от друга. Мне кажется, тут даже воздуха больше. Словно партнерам его побольше раздают, не то что обычным людям.