И тут ее гнев перешел в ненависть.
– Неправда! Они очень дороги мне. Я никогда не сделаю ничего, что может… – Она умолкла и мысленно добавила: «Я никогда не сделаю ничего, что может повредить им».
Он, похоже, прочитал ее мысли.
– Ошибаетесь, мисс. Ваше безрассудство погубит вас… и, вполне возможно, и их тоже. И если бы вы хоть немного уважали их, то старались бы вести себя как леди, а не как какая-то… – Вовремя спохватившись, герцог замолчал.
Но все равно было очевидно: он оскорбил Джулиану.
И, как ни странно, в душе ее воцарилось спокойствие. «Что ж, если он считает меня безрассудной, то я и буду безрассудной», – сказала она себе.
Высвободив руку из его пальцев, она проговорила:
– Вы думаете, что вы выше страсти? Думаете, что вашему идеальному миру не нужно ничего, кроме косных правил и бесчувственного опыта?
Он отступил на шаг и тихо сказал:
– Я не думаю, я знаю.
Она усмехнулась.
– Докажите. – Саймон молчал, и девушка добавила: – Так вот, позвольте показать вам, что даже герцог не может жить без страсти.
– Нет. – Он покачал головой.
– Что, боитесь?
– Просто не заинтересован.
– Сомневаюсь.
– А вы действительно ни во что не ставите репутации?
– Если вас так заботит собственная репутация, ваша светлость, приведите себе дуэнью. Или побыстрее женитесь на Виноградинке, и тогда все будет хорошо.
Герцог в растерянности заморгал.
– На виноградинке?..
– На леди Пенелопе. – Последовала долгая пауза. – Но если не сможете передо мной устоять… – Она приблизилась к нему почти вплотную.
– Что тогда? – спросил он.
Она завоюет его! Поставит на колени вместе с его идеальным миром!
Джулиана улыбнулась.
– Тогда ваша репутация окажется в серьезной опасности.
Герцог молчал. На щеке же его подергивался мускул.
Джулиане уже начало казаться, что сейчас он уйдет и оставит ее в одиночестве, но тут он заговорил:
– Даю вам две недели. Но, поверьте, вы получите урок, мисс Фиори.
Она нахмурилась.
– Какой урок?
– Вы узнаете, что репутация всегда торжествует.