Девчонка моя запихивала в рот, не глядя, одну за одной маслины, фаршированные чем-то нежным и непонятным, и смотрела на Женю, как на живого Волшебника Изумрудного Города. Я пыталась несколько раз привлечь ее внимание, но совершенно безуспешно.
– Мне? – Варя замахала рукой, потому что чуть не подавилась. – Нет! Не скучно! А вы не похожи на старого тролля.
– И так не похож? – Женя сделал очень смешное лицо, оттопырив нижнюю губу, отогнув уши и сначала собрав глаза у носа, а потом разведя их в разные стороны.
– Так похож…
– А на кого я вообще похож, Варюша?
– На мужчину, – ничтоже сумняшеся ответила Варька.
Женька засмеялся.
– Тут уж как вышло, я не виноват.
– Варюша, а знаешь что… – я сама не знаю, почему я тогда это сделала. – Жень, а у вас есть какие-нибудь автоматы… однорукие пираты?
Женя посмотрел на меня.
– Нет, к сожалению, ни бандитов, ни пиратов… Но… есть зато… Ты не видела еще нашего крокодила?
– Крокодила? – Варя застыла с приоткрытым ртом.
– Дожуй, пожалуйста! Закрой рот и дожуй, – попросила я.
– Сейчас мы тебе маленькую экскурсию устроим… У нас тут еще на втором этаже есть такое… Вот смотри, я сейчас позову дядю, он не очень красивый, правда?
Варька чуть сморщилась и кивнула.
– Вот, видишь, какая ты. Я точно такой же. Не люблю уродства. Но зато он умный и добрый. Коля! – он подозвал рябого официанта. – Иди сюда. Проведи, будь другом, маленькую леди по нашим кунсткамерам.
Когда Варя послушно ушла с Колей, не очень, правда, довольная, я заметила:
– Как ты все понимаешь… Это от игры на сцене, да? Привычка?
– Да ты что! – Женя засмеялся. – Такие партнеры бывают! Ничего не видит, не слышит, спроси на сцене: «Тебя как зовут, по-настоящему, как?», он никогда не скажет, в зажиме. Не-ет! Это я просто тебя как-то понимаю.
– Жень, я только прошу… Не обижайся… Я хочу задать тебе один вопрос… Только я сейчас не журналистка. Веришь?
Женя вздохнул:
– Верю, а что мне остается?
– Мне почему-то раньше не приходило это в голову, только сегодня… – Я посмотрела в его грустные клоунские глаза, знаменитые, которые очень легко нарисовать в виде карикатуры – небольшие, чуть разные по размеру, с опущенными внешними уголками.
И он посмотрел мне в глаза.
– Не бойся, спрашивай.
– Ты ведь… жалеешь, что похож на мужчину, правда?
Он улыбнулся и кивнул.
– Правда. Это не обидный вопрос. Это моя жизнь. Я не знаю, как быть другим. То есть, я знаю… у меня же родился сын, когда мне было двадцать два года… и я помню, как для меня все это было мучительно…