– Розовый выгодно подчеркнет ваши прекрасные волосы, – пояснила Розали. – А корсет и вообще не нужен: вы такая тоненькая.
Горничная начала расстегивать на госпоже платье, однако Кейт тут же ее отстранила.
– Пожалуйста, позвольте мне… – попросила та.
Кейт покачала головой.
– Я уже много лет обхожусь своими силами. Если потребуется, поможешь надеть новое платье, а уж с этим как-нибудь справлюсь.
Вскоре мисс Долтри осталась в одной старенькой сорочке. Корсет у нее, конечно, был, однако эта сложная деталь дамского туалета плохо сочеталась с верховой ездой, а потому без дела лежала в нижнем ящике комода.
Внимательный взгляд горничной скользнул по потертым, обтрепанным бретелькам, подшитым не очень умелой рукой, по подолу, которому не мешало бы оказаться на несколько дюймов ниже.
– Мистер Долтри… – начала она, но договорить не решилась.
– Переворачивается в могиле и так далее, – продолжила Кейт. – Давай-ка лучше займемся делом.
Розали принялась вытаскивать из прически шпильки, то и дело прищелкивая языком, как будто процесс доставлял наслаждение.
– Даже не представляла, что у вас такие роскошные волосы! – наконец восторженно воскликнула она, едва локоны вырвались на свободу.
– Специально затягиваю их в пучок и закалываю, – пояснила Кейт. – Очень мешают работать.
– Но вы не должны работать! – возмутилась горничная. – Все это неправильно: и старое линялое платье, и сорочка, больше похожая на посудную тряпку. Я даже не знала, что все настолько плохо!
Она убрала расческу, выдвинула один из ящиков, где стопками лежало тонкое ослепительно белое белье, и достала совершенно новую сорочку.
– У мисс Виктории их столько, что исчезновения одной она даже не заметит – не потому, что такая же неаккуратная, как мать: просто предпочитает шелковые. – Розали ловко сняла с Кейт старую сорочку и бросила на пол. – Ну а мне больше нравится хороший хлопок, потому что на шелке остаются следы от пота. Настоящая леди должна быть безупречна до последней ниточки.
Сорочка скользнула по коже как прозрачное облако, а изящное кружево вернуло давно забытое ощущение изысканной элегантности.
Если бы отец не ушел из жизни так рано и светский дебют состоялся, Кейт постоянно носила бы дорогое белье и изящные платья, а не одевалась бы в серые лохмотья, как бедная родственница, в которую превратилась сразу после его смерти.