Каплей колебался недолго. Заглянул в прозрачный футляр, отщелкнул крышку. Цифры, светившиеся на дисплее, показывали, что записей на ней сделано на пятнадцать минут тридцать секунд.
– Маленькая, – оценил камеру Виталий, – может в кулаке спрятаться. Идеальная штука для шпиона.
– Ну, так и посмотрим, что этот шпион наснимал, – предложила Сабурова.
Саблин засомневался и высказал предположение:
– Мы не можем рисковать, в этом вопросе мы не специалисты. Где шпионаж, там и технические прибамбасы. Вдруг камера выставлена так, что при несанкционированном включении на воспроизведение запись самоуничтожается. Пусть этим займутся технари Нагибина.
На том и порешили.
– Катя, у нас есть немного времени, запакуй камеру, неизвестно еще, каким образом мы ее будем передавать. Через два часа у нас с Нагибиным сеанс связи.
– Есть, – поднялась из-за стола Катя Сабурова.
Не прошло и получаса, как Катя вновь появилась на палубе. На лице у нее было выражение растерянности.
– Что-то не так? – спросил Саблин.
– Нагибин сам на связь вышел, прежде чем я отчет составила. Сказал, что к черту бумажки и что мы сегодня с ним сами увидимся.
– Сегодня? – удивился Виталий. – Ну, раз адмирал так сказал, значит, так оно и будет.
– Если Нагибин появляется собственной персоной за тысячи километров от Родины, то не из любви к путешествиям он это делает, – заявил Зиганиди…
Как и было оговорено, после того как солнце исчезло за горизонтом, со стороны кормы плавучей рембазы спустили надувную моторку. Трое боевых пловцов направились к выходу из порта. Катя управляла плавсредством. Саблин сидел с навигатором в руках. Все, что передал им Нагибин, – это координаты, куда нужно выйти, и время, когда следует там оказаться.
На небе уже зажглись мохнатые южные звезды. Их блеск отражался в небольших волнах. Моторка подпрыгивала. Воздух был напоен ночной свежестью. В воде то и дело вспыхивали огоньки морских рачков.
– Идиллия, – вздохнул Саблин, – даже не верится, что где-то совсем рядом идет война, гибнут люди.
Наконец моторка вышла в заданную точку. Двигатель затих. Был слышен только плеск волн.
– Ну, и где же наш адмирал?
Боевые пловцы всматривались в темноту. Но не было ни ходовых огней, ни шума двигателя. Им казалось, что они одни в море от горизонта до горизонта, скрывавшегося во мраке.