Олег Васильевич уверенной походкой направился к двери, всем своим видом дав понять, что осмотр завершен. Наталья Сергеевна же суетливо поправила одеяло на больном и поспешила за доктором. Когда дверь за ними закрылась, и шаги поглотила соседняя палата, на лоб нашего больного приземлилась невесть откуда взявшаяся муха. Она по- хозяйски обошла лоб по периметру, остановилась у небольшой выпуклой родинки и, как бы облокотившись на нее, подняла передние лапки и стала с усердием начищать свой хоботок. Потом она перешла к брюшку, покончив с которым, стала, быстро шевеля тонкими лапками-ниточками, расправлять крылышки. Закончив с процедурой прихорашивания, она еще немного посидела, взмахнула приведенными в порядок крыльями и, описав значительный круг по палате, приземлилась на руку больного. Щекоча его лапками, она стала переползать с одного пальца на другой. Обогнув их таким образом все, она начала свой обратный путь, но завершить его не успела. Больной дернул рукой. Муха, обиженно зажужжав, поднялась в воздух, еще какое-то время покружила над рукой на почтительном расстоянии и, наконец, растаяла так же неожиданно в пространстве палаты, как и появилась накануне.
Больной открыл глаза. Увидел знакомый уже потолок с разводами. На этот раз пятна не расплывались…Он попытался повернуть голову, но, памятуя о том, какая боль прорезала его мозг прошлый раз, сделал это с крайней осторожностью. Его взору предстала небольшая палата, явно давно не видевшая ремонта. Стены были выкрашены нежно голубой краской, которая, впрочем, со временем выгорела на солнце и стала почти белой. На полу лежал полинялый, но еще крепкий линолеум. Рядом с кроватью была небольшая тумбочка, на которой стоял стакан воды и лежал крем с незатейливым названием «Детский». Он вдруг явно ощутил, как хочет пить. Потом вспомнил, что тоже желание испытывал, когда приходил в себя прошлый раз. Потом в памяти всплыла теплая струйка, стекающая по подбородку. Рефлекторно он посмотрел на пальцы, ожидая увидеть на них алые следы, оставленные накануне. Но подушечки пальцев были чистыми. Губы при этом ощущали некое сухость и жжение, и оттого возникало невольное желание намазать их чем-то жирным. Хотя, даже не намазать. Хотелось шлепнуть на них какую-нибудь тряпку, пропитанную жирной влагой, и чтоб прямо влага эта стекала по губам и живительным нектаром попадала в измученный от жажды рот… В голове коряво сложилась картинка: на тумбочке стакан воды и тюбик с кремом. Вот он, живительный нектар для измученного организма! Он хотел приподняться на локте, чтобы повернуться к прикроватной тумбочке, дернул рукой, тут же почувствовал укол в районе внутреннего сгиба локтя, и в этот момент рядом с кроватью повис полупрозрачный шланг от капельницы, тихо хлестнув по ее спинке. Но все эти ощущения и наблюдения моментально перебила острая боль в грудной клетке. Он невольно вскрикнул, упал на спину, так и не сумев подняться. Боль почти сразу притупилась, но не ушла, а противно и тревожно заныла. По телу разлилась слабость, голова снова закружилась. Из уголка рта выскользнула и медленно побежала знакомая тонкая теплая струйка.