Откинувшись с зоны, я не стал оставаться в Иркутске. Не то что мне не было где жить, но я захотел что-то изменить в своей жизни. После каждой из трех ходок я возвращался домой, и все опять шло тем же путем: старые дружки, водка, наркотики, отсутствие работы, кража, драка, тюрьма. Я бесился от этой ужасной цикличности событий, но ничего поделать не мог. Нет, я не винил родных. Они старались, как могли, но наверно я был слаб. Стоило появиться привычному окружению, как все начиналось сызнова. Отсиживая последний срок, я сильно заболел, простудившись на тушении пожара. Нас тогда почти всех послали на помощь пожарным. В зону мы вернулись вымокшие до нитки с примерзшими шапками к головам. Первых пару дней я надеялся, что обойдется, но мне становилось все хуже. Вскоре меня без сознания отвезли в госпиталь. Я об этом и не знал, но в больнице, пока я был без сознания, мне приснился ужасно реальный сон о том, как я умер. Мне было жутко от одного воспоминания о том сне и очень хотелось изменить свою жизнь. Рассказав свои думы старому урке, я с удивлением услышал дельный совет.
– Макс, тебе надо в тайгу уйти, как хочешь поменять себя. Тайга всех лечит, кто хочет. Сидеть тебе пару месяцев осталось. У меня старинный кореш в Маме охотоведом. Хочешь, напишу ему. Стар он уже, а помощника там не сыщешь, босота одна замурзанная кругом. Мужик он суровый, тайгой деланный, он те мозг вправит. Заработка особого не обещаю, но без куска хлеба не останешься. Как с умом, так и денег, и золотишка прибарахлишь. Места там богатые.
Я задумался. Вот пройдет пара месяцев, выйду на волю и что? Вернусь домой, опять у мамки на шее сидеть да с дружками горькую пить? Так точно и до герыча докачусь. Работы то людской с четырьмя ходками не получишь. Думал не долго, минут пять. Написал дед Груздь маляву и пришел ответ. Когда я вышел на свободу, то все рассказал родителям. Всем миром собрали меня в дорогу, папа подсуетил билет на самолет и я улетел в Маму.
Зима в Маме лютая. Не Иркутск. С дедом Константином мы гоняли разных браконьеров, снимали сети и капканы. Гоняли черных лесорубов и разную шантрапу. Покоя не было ни летом, ни осенью, ни зимой. Вначале мне было очень тяжело, отвык я столько ходить, но через месяц стал нагонять деда и идти с ним вровень.