– Может, мне на тебе жениться? – полушутя-полузадумчиво спрашивал я, выпуская струйку табачного дыма в открытое окно балкона, пока она смотрела на слабо колыхавшиеся ветки деревьев под нами.
– Леша шутит, Леша шутит… – как будто убеждая себя, с улыбкой повторяла она. Ее светлые волосы были самым ярким пятном в летних сумерках.
– А если нет?
Через пару месяцев Света решила вернуться к мужу, о чем сообщила через мессенджер с расстояния в две тысячи километров точнехонько накануне моего дня рождения. Это было уже не так романтично и увлекательно.
Стюардесса Света, конечно, не была главной девушкой моей жизни, – хоть мне нравилась она сама, общение с ней и ее уютное общество. Пожалуй, я действительно оценивал возможность жениться на ней. Но ту, которая иногда будит меня по ночам и отвлекает от дел днем, зовут по-другому, и род ее занятий не совсем определен. Она обошлась мне дорого, и не знаю, что бы я отдал ради того, чтобы никогда с ней не встречаться. Я все еще не могу от нее избавиться, хотя она давно избавилась от меня. Подобные потери некоторые люди замещают работой, и считают слабаком того, кто не может выбросить из головы ушедшую женщину. Я же подозреваю, что просто не всем даны такие приобретения и такие потери. Кое-кто даже считает меня счастливчиком. А кто-то – заносчивым ублюдком. «Дураки», – думал я про первых. «Легко отделались!», – про вторых.
Со временем – не знаю точно, на какой год – болезненные прикосновения воспоминаний и снов о моей la belle dame sans bon sens1 заметно притупилась. Ее исчезновение стоило мне доброй трети последующей жизни, появления познаний о ядах, трех месяцев в Таиланде, двух написанных песен и приобретения новых друзей. А надо сказать, я с трудом завожу друзей. Люди мне часто нравятся, и со многими я с удовольствием болтаю, но обсуждать глубинные темы почему-то кажется возможным лишь с единицами, а настоящие действия, развлечения, помощь, сколько-нибудь долгое время вместе – вообще почти ни с кем. Я завидовал тем, кто мог, не долго думая, выбрать себе компанию на вечер или выходные. Для меня такая возможность была редкой, и пользовался ей я не всегда.
Всегда было только желание чего-то большего. Конечно, амбиций с юности поубавилось, но в мечтах я по-прежнему был едва ли не рок-звездой или кем-то в этом роде. Что-то большое, яркое и значительное хотелось делать в жизни. Что-то важное для людей, что-то славное для себя самого. Попытки добиться этого пока не срабатывали. И в моей повседневности хоть и бывали чрезвычайно яркие моменты (грех лукавить), но преобладала все же скука и недостаток эмоций. Любимое когда-то дело – написание музыки – было заброшено, потому что никто ей не интересовался кроме некоторых знакомых. Она была недоработанной и совершенно out of time. Что-то должно было заместить музыку, и я пошел учиться торговать на бирже, куда перевел часть своих накоплений. Биржевой торговлей я занимался пока как новичок, скромно, но совсем не безуспешно, и, по отзывам знающих людей, погрузился в тему поглубже некоторых «специалистов». Поэтому о бирже не было нужды переживать. Что-то должно было появиться еще. Что-то произойти. Что-то, что дало бы смысл и заполнило бы глубокую яму в повседневной жизни.