- Он после небольшой операции. Немного не в форме. Пока я за двоих…
- Хорошо, - перебивает меня Брейкер. - Иван тебе все покажет, – берет в руки мобильный:
- Вань, зайди в столовую. Дело есть.
В этот момент в комнату влетает Леа. Облако белокурых волос и цветочный шлейф, который будоражит, заставляет вздрогнуть. У Лизки удивительно вкусные духи. Лучше чашки кофе взбодрили. А ее вид не может оставить равнодушным – вся сияющая, как сама весна. Чисто ангел. Если не знать, какие демоны бушуют внутри.
Морковка замирает, увидев меня.
- Детка, это твой новый телохранитель. Ты помнишь Якоба? – голос Германа доносится точно издалека. Почему с ее появлением в комнате звенит тишина? Или у меня минутное помутнение рассудка?
Пристальный, немигающий взгляд впивается в меня. Конечно же она меня помнит. Но сейчас выражение ее лица трудно понять. Можно лишь гадать, что происходит в этой безумной головке.
"Я помню тебя. Вот ты и попался. Теперь отыграюсь за все", – скорее всего она думает именно об этом. Но готов поклясться, там больше. Куда больше. Этот покер фейс скрывает целую бурю чувств. На секунду мне начинает казаться, что все это - плохая затея. Но отступать не в моих правилах.
- Привет, Леа, - как можно спокойнее обращаюсь к девчонке. - Надеюсь, мы сработаемся.
- Ты так думаешь? - усмехается Лизка. - Ну, попробуем. Уверена, будет весело.
- Детка, мне неделю быть в Париже. И давай, чтоб я не нервничал. – Вмешивается Герман. - Ты ведь не хочешь, чтобы я своих парней к тебе приставил. Жорика например. Он не нравится тебе.
- Он никому не нравится – похож на серийного убийцу, а по факту – полный кретин, и от него воняет, - морщится Леа. – При таком раскладе этот, конечно, лучше.
- Что значит «этот»? – хмурится папаша. – Вы с Якобом выросли, можно сказать, вместе. Друзья детства. Почти брат и сестра. Не нужно капризничать, милая. Это отличный вариант! Надеюсь, ты будешь гостеприимной.
Насчет брата и сестры Герман совсем загнул, я аж вздрагиваю. А Леа вспыхивает, на щеках появляется румянец, а в глазах, на секунду – влажный блеск. Но она опускает ресницы, а я – отворачиваюсь.
В комнате появляется мужчина лет сорока, крупный, пивное брюшко довольно приличное. Не слишком тянет на охранника для элиты. И лицо добродушное, сразу видно – рубаха парень. Как, интересно, он выдерживает в этом террариуме?