– На небо – это навсегда?
– Это мы потом будем вместе решать.
– Почему… Почему я имею значение?
Волшебник вздрогнул и посмотрел в глаза. Он пожал плечами:
– Я мал, чтоб решать.
– Потому что ты необычный. Вообще непонятно, откуда такой взялся. Кто твои мама и папа?
– У меня нету. У меня только нянька была, Утеха.
– Все это странно. Ладно, расскажешь потом. Ну, полетели?
– Полетели, – все в нем на миг больно сжалось от радости и от ужаса.
Внизу под полом тихонько забормотало, потом загудело, и трава снаружи ушла вниз и вдруг превратилась в огромное поле с несколькими серебристыми, большими и малыми каплями, вокруг которых двигались точки-человечки и черточки-лошадки с тележками. Горы вокруг в самом деле были синими-синими.
– Так видят птицы! – обрадовался он. – Или ветер! Ой…
– А скажи хоть, ребенок, как тебя зовут?
– Никак, – он вытянул шею изо всей возможности, чтоб видеть отдалявшуюся землю.
– Нет имени? Странно.
– Всех зовут, а меня – не зовут. Нету имени.
С краев круглое поле внизу расширялось ленточками других полей, темными, шершавыми от леса горами со светлыми, чуть позолоченными низким солнцем верхушками и страшными провалами ущелий – и все это страшно падало в огромный голубой колодец. Он перестал различать и полоску дороги, и серебристые капельки. Близко пронеслась назад и вниз вершина горы: куски камней в жухлой траве, кривые деревья и никого-никого. Впереди вставали голые серые скалы в осыпях и разломах – там-то точно тоже никого нет. Только ветер. Стало так грустно, пусто и страшно, как будто бы он оказался вон на том голом куске скалы страшно высоко надо всем живым миром. Вот бы узнать, где сейчас Рокот. Но он не разрешил себе думать о Рокоте.
– А это… Это облака? Они… Они мягкие? А, они – водяной пар… Они теплые или холодные?
– Холодные. Как же звала тебя нянька?
– Малыш. Еще Молчун. Ну, еще Наказание. Когда уж ей со мной совсем было никак. А почему там внизу все стало голубое? Такой туманчик?
– Это воздух. Когда его так много, он кажется голубым. Малыш, а как же нам тебя звать?
Он посмотрел в глаза волшебнику. Глаза были цвета орехов, добрые. И жалели. Он растерялся:
– А где берут имена? А как мне тебя называть?
– Зови «Женя». Меня так родители назвали. Обычно они имена и дают. Ты вообще не помнишь родителей?
– Нет. Кто такое «родители»?