В Нижнем Дворе мальчишки скинули рубашки и, наращивая скорость, побежали по периметру Двора. Он старался не отставать. Первый круг… Третий… Пятый… Тут где-то под Нижним Двором есть вход в зловещий лабиринт под Дворцом. Показалось, что шаги отдаются гулко, будто над пустотой… Вряд ли. Даже если так, тут еще несколько метров грунта и мощные перекрытия сводов. Десятый круг… Двенадцатый… Какая ж тут жара уже с рассвета, какой тяжелый, пыльный воздух…
В калитку вошел худой дедок-наставник, в синих шароварах, с повязанной рваным белым платком головой, и Рокот почувствовал воткнувшийся меж лопаток острый взгляд. Ну, да. Он тут – событие, да еще какое… Претендент, ага. Неужели все, и царь тоже, думают, что он хочет престол Злого Лета? Да на кой, если есть Синие Горы? И вдруг мороз продрал по коже: а если царь возьмет и отберет Княжество? Он ведь царь, вся карта, ему все можно?
Когда пробегали мимо дедка-наставника – двадцатый круг! В глазах темнеет! – тот вдруг жестко выхватил его вереницы, и, не успел он вывернуться, поставил перед собой.
–…такой тощий, мелкий, – проворчал старик. – Голова кружится?
Он кивнул. Голова правда кружилась от жары и густого воздуха. Сквозь темные пятна в глазах не удавалось разглядеть лицо старика, сквозь испуг – понять, чего старик хочет.
– Как ты еще мал, – голос дедка чем-то тревожил. – Не бегай больше по солнцу сегодня. Пойдем-ка в тень.
В тени галереи стояли запотевшие кувшины с водой, и дедок кивнул попить. Он попил. Немного. В голове прояснялось.
– Сядь, – дед хлопнул по лавке рядом с собой. – У вас там в Синих Горах народ воинственный… Ты худой, но мускулистый – похоже, учили сражаться?
– Нет, – ответил он правду. – Учили, как уцелеть, если нападут. И как убивать. Но я еще никого не убивал.
– Я так и думал, что честной схватке ты не обучен.
– Честных схваток не бывает, – повторил он слова своего мастера, которые слышал лет с трех.
Мальчишки тем временем разобрали со стоек тупые копья, разбились на пары, и Двор наполнился звонким стуком дерева.
– Почему ж не бывает. Вот, – кивнул дедок на мальчишек.
– Они не сражаются, а отрабатывают приемы. И дают их отработать друг другу, – понаблюдав, сказал он. – Вы ж не стравите их всерьез.
Да царята сами не дадут вам этого сделать, – подумал он, разглядев сосредоточенные, без азарта, лица братьев. Они приостанавливались, поправляли друг друга. Они не будут сражаться друг с другом не на жизнь, а на смерть. Они ведь братья.