– Не спишь, детка?
– Мы уже встали! – радостно проорала она в трубку.
– Скажи лучше: не ложились, – Максим улыбнулся.
– Зай, я тебя очень люблю, но сейчас Олеся будет угадывать, не хочу пропустить. Ты что-то хотел? Что-то срочное?
– Нет. Звоню лишь сказать, что люблю тебя.
– И я, малыш. Очень сильно, – в трубке раздался звук поцелуя. – Воздушный тебе, зая. Хочешь, можешь забрать меня отсюда пораньше. Допустим, завтра вечером.
– То есть сегодня вечером, ты хотела сказать?
– Ага, – хихикнула Лена.
– Не смогу, извини. Встреча.
– Ну тогда до послезавтра. Люблю тебя! – она нажала «отбой».
Он повертел телефон в руках, потом зашёл в комнату. Кинув взгляд на диван, пожалел о том, что не выбрал кровать. Но делать было нечего, он разложил его, достал из шкафа запасной комплект белья и пошёл в душ.
Когда Макс проснулся, уже был вечер. Артём сидел в кресле и смотрел на него.
– Ну ты и соня, – сказал он. – Продрых почти девять часов.
– Ты давно проснулся?
– Примерно часа два назад. Сходи в душ и поедем. Перед встречей заскочим перекусить, есть хочу жутко.
Максим собрался быстро, и они поехали в ресторан. Макс с удовольствием наблюдал, как Артём накинулся на еду. Было время, когда он очень переживал за друга. После того случая с полицейским, Тёма ушёл в алкогольно-наркотический загул, перестал есть и превратился практически в скелет. Да, это было давно. Но Макс с ужасом вспоминал, как друг, находясь в депрессии, ни с кем не общался, закрылся в комнате на несколько дней и никого не впускал.
Максим так беспокоился, что позвонил дяде Коле, который был тогда в отъезде. Николай Геннадьевич приехал на следующий день. Узнав о том, что Тёма убил полицейского, он пришёл в ярость. Дядя Коля провёл жёсткую беседу с Максом на предмет того, что не нужно стрелять в полицейских направо и налево. Долго орал и распинался, что в органах у них всё схвачено, и в той ситуации нужно было просто включить мозги, а не размахивать пушкой. Потом поднялся на второй этаж, выломал дверь комнаты сына и жестоко избил его.
Когда Максим ворвался в комнату, то застал ужасную картину. Повсюду были разбросаны пустые бутылки из-под виски и водки, на столе рассыпан порошок, на полу валялись использованные шприцы. Стояла жуткая вонь. Николай Геннадьевич сидел на сыне, нанося ему удары по лицу.