Виолент затянул шнурки на снятых с
кого-то кожаных штанах и осторожно надел черную, пропахшую костром
рубашку.
— Я бы предпочел, чтобы мои раны были
на теле, а не в душе, — он обернулся к ней, сверкнув льдом ярких
синих глаз.
Ниса нервно сглотнула. На миг ей
показалось, что рыцарь раздался в плечах, и позади него появился
черный дух смерти, который приходит к каждому кочевнику в конце его
жизни. Видение растворилось в скользящих по полу тенях, и лучница
резко вышла из комнаты.
Проверив, хорошо ли сгибается нога, и
может ли он поднять что-то тяжелее стула, Виолент успокоился. Его
меч валялся среди другого оружия в углу.
По опыту ранений в Форте он помнил,
что даже после исцеления стоит еще некоторое время не делать резких
движений, не тревожить раны. Магия имела свои ограничения, но
процесс уже был запущен. Виолент чувствовал, как в голове
проясняется, его больше не одолевает жар, а слабость в теле лучше,
чем если бы он очнулся под утро или вовсе на следующий день. Каждый
человек в Форте поправлялся по-разному. Даже целители не всегда
властны над борьбой человеческого духа с болезнью и тяжелыми
ранениями.
Виоленту вспомнились слова мага:
«Ты несешь в себе прошлые раны, но с
опытом приобретешь определенную мудрость.Возможно, тебе предстоит отразить еще один удар, но
он будет последним». Вряд ли старик имел в виду стычку с
Инсидиосом.
В голову
рыцаря неожиданно закрались крамольные мысли: «Нужно ли
мстить за прошлое, чужие ошибки? Насколько сильно я желаю получить
Амальтею и вернуть дом, который давно стал мне чужим? Готов ли
утратить достигнутое?».
Рыцарь прижал ледяную сталь меча ко
лбу, мечтая избавиться от этих вопросов, собраться с силами и вновь
превратиться в решительного человека, готового преодолеть все
препятствия, и неважно, кто пострадает из-за его необузданного
желания отомстить.
«Таково ли оно сейчас?» —
все это время точившее душу чувство остыло, словно целительница
заморозила его вместе с болью. Внутри осталась немного пугающая
отрешенность, но он по-прежнему хотел дойти до Эйторитовых гор и
посмотреть в глаза магу, укравшему Амальтею. Для чего? Возможно,
чтобы увидеть что-то очень важное, но пока что скрытое от самого
Виолента.
На втором этаже в богато обставленной
комнате торговца нашелся сундучок с деньгами и драгоценностями.
Этого добра хватило на оплату всех дорожных расходов.