Ночь и день здесь сменяют друг друга в зависимости от того, хочу ли я спать. Если я не лягу, то ночь не закончится никогда.
Как то я сидела, пялясь на небо, кажется, целую вечность. Но ничего, и с небосвода мне всё так же светила, ухмыляясь, желтоглазая луна.
Издеваясь надо мной, наверное.
Рыбы в реке необыкновенно много. Но как только я иду плавать, она будто исчезает. А ближе к обеду – кишмя кишит.
Здесь нет птиц. Нет крупных зверей. Нет людей.
Где это здесь?
Сегодня утром я проснулась, как всегда, выспавшись. Солнце только вставало из-за горизонта и следовало бы еще поспать, иначе ночь настанет слишком рано, но я показала пустому пространству язык и поднялась.
Деревья неодобрительно зашумели. Я показала язык и им. Заткнулись. Тоже мне, няньки.
Сегодня всё было как-то не так.
Иначе. Не так, как всегда. По-другому.
Воздух дрожал от напряжения, река не реагировала на мои попытки посмотреть на себя.
Поздравьте. Я всё еще человек. Даже не знаю, должна ли я радоваться этому факту. Наверно, да.
Лес недовольно шумел, и только сейчас я поняла, что впервые за время моего пребывания здесь, объектом его раздражения была не я.
Стоп.
Кто?
Вряд ли Лес обратил бы свое внимание на белок. Или зайцев. Ему нужна добыча крупнее.
Кто здесь крупнее меня? Неужели, Место нашло себе новую жертву?
Я умылась и отправилась вглубь, надеясь дойти до источника беспокойства раньше, чем Лес начнет меня возвращать.
Впереди забрезжил просвет. Тёмная поляна.
Поляна с выжженной, будто стеклянной землёй стояла, окруженная обгоревшими скелетами дубов.
А на поляне кто-то был. «Чужак…» – настороженно шептал Лес.
Чужак.
Я подошла ближе, в любой момент готовая скрыться под защитой Леса. Знакомое зло лучше, чем незнакомое, не правда ли?
На поляне лежал человек.
Не знаю, насколько живой, но настоящий человек!
Я, с трудом подавив радостный возглас, заставила себя быть осторожной.
Нужно быть начеку. В проклятом месте и люди… Проклятые.
На черной земле лежал парень, вполне возможно, мой ровесник. Я бы сказала точнее, если бы знала, сколько мне лет.
Светлые волосы испачкались в крови и земле, костяшки на руках были сбиты, как и ладони. Либо он много падал, либо много дрался.
Он дышал. Хрипло, беспокойно ворочаясь во сне. Теперь я была уверена, что он спал.
Ну что ж, по крайней мере, он жив.