– Ага.
– Но, быть может, я наблюдал за вами более пристально, чем остальные.
– Да, полагаю, что так все и было.
– Надеюсь, ваше высочество не слишком страдает от прискорбных последствий…
На губах короналя появилась слабая улыбка.
– Хиссун, я не был пьян.
– Я вовсе не то… Я имел в виду… Я хотел сказать…
– Нет, это не опьянение. Чары или послание – кто знает… Вино – это одно, а колдовство – это другое, и, думаю, я все еще способен их различать. Это было темное видение, мальчик мой, причем не первое. Знамения самые тревожные. Надвигается война.
– Война? – выпалил Хиссун. Слово было незнакомым, чуждым, отвратительным, оно повисло в воздухе, как какое-то мерзко зудящее насекомое в поисках жертвы. Война? Война? В голове Хиссуна возникли картины событий, случившихся восемь тысяч лет назад, из увиденных в Регистре Памяти душ: охваченные пламенем сухие холмы далеко на северо-востоке, черные от поднимающегося дыма небеса – последняя жуткая судорога затяжной войны лорда Стиамота против метаморфов. Но это все было в древней истории, за все прошедшие века больше не было войн, кроме войны за восстановление лорда Валентина на престоле. Но в той войне благодаря стараниям лорда Валентина, который ненавидел насилие, почти не было жертв.
– Как это – война? – спросил Хиссун. – У нас на Маджипуре нет войн!
– Война на пороге, парень! – резко сказал Слит. – И когда она начнется, от нее не спрятаться, клянусь Владычицей!
– Но с кем воевать? У нас же самый спокойный из миров. Какие у нас могут быть враги?
– Враг у нас один, – ответил Слит. – Или вы в Лабиринте настолько зарылись в землю, что тебе непонятно?
Хиссун нахмурился:
– Вы говорите о метаморфах?
– Да, парень, именно о метаморфах! – воскликнул Слит. – О меняющих форму мерзавцах. Неужто ты думал, что мы можем продержать их взаперти вечно? Клянусь Владычицей, начнется бойня, и довольно скоро!
С ужасом и изумлением Хиссун уставился на невысокого тощего человека со шрамом на лице. Глаза Слита сияли, казалось, что он даже радовался таким перспективам.
Хиссун медленно покачал головой и сказал:
– При всем уважении, первый советник Слит, я не вижу в этом смысла. Несколько миллионов их против двадцати миллиардов нас? Однажды они уже воевали с нами и проиграли, и, думаю, как бы они нас ни ненавидели, снова они не полезут.