Эту историю, подтверждение которой имеется в ведомственных архивах, рассказала нам Татьяна Дмитриевна Полякова, старожил этих мест, личность на редкость колоритная. Сегодня ей около восьмидесяти, практически вся ее жизнь прошла в Муште. Здесь в тридцатых годах прошлого века поселились ее родители, отец оставался и во время оккупации, а она с матерью, взяв два мешка картошки, пережидала в Курсавке Ставропольского края. Вернулась, наладила личную жизнь – вышла замуж, родила детей… Роды, кстати говоря, принимал муж – транспорта добраться до больницы не нашлось.
Жили тяжело, но дружно: работали с утра до вечера, держали кабана, коров. Муж ловил рыбу, коптил форель, в зимнее время плотничал, что позволило приобрести квартиру в Кисловодске. Но уж очень быстро ушел из жизни. В 35 лет она осталась одна с детьми. Первое время с наступлением холодов уезжала в город, но с приходом тепла обязательно возвращалась. Привыкла, прикипела к этому месту, где похоронены ее родные и близкие, теперь живет здесь постоянно. Часто навещают дети, помогают чем могут…
Что такое Мушт сегодня? Это пара-другая неказистых домиков, в которых летом живут пчеловоды, отсутствие элементарных удобств, начиная от света и кончая водой из речки, натуральное хозяйство, где хлеб из привозной муки, а вся остальная еда с подворья: молоко – от коровы, яйца – от кур… Летом еще терпимо: функционирует детская турбаза, можно, если что, обратиться за помощью. Зимой, а случались годы, когда Татьяна Дмитриевна оставалась в Муште абсолютно одна, надеяться и ждать помощи не от кого.
С одиночеством смирилась, принимает его за наказание господне. Как и все женщины, многого боится, а поэтому, чуть стемнеет, запирается она в своем домике. Убежище на редкость ненадежное – хлипкая дверь вывалится от первого же удара ногой. Но бог миловал – люди не обижали и звери стороной обходили. Одно время следы медвежьи около дома чуть ли не каждое утро находила – медведи ходят вокруг, мычат, словно жалуются на что-то.
Но куда больше ее беспокоит не привычный и весьма добродушный медведь, а другое создание. И не человек и не животное – лесной житель. Этому дикому Татьяна Дмитриевна даже дала имя, причем весьма необычное – Палестина. Почему так, ответить затрудняется: то ли книжку какую божескую читала, то ли слово по душе пришлось – мягкое, спокойное, но как повелось с первого раза, так и приклеилось. Была как-то на первом ключе – всего их на речке Мушта с добрый десяток – и вдруг услышала звук необычный: словно человек в ладоши громко хлопает. Но откуда здесь людям взяться, если никто через поселок не проходил, а звуков похожих от зверей она никогда не слышала…