Вдруг одна звезда ярко вспыхнула и, пролетев по небосклону, оставляя за собой лишь след, исчезла в просторах Вселенной.
Восковцев вглядывался в лица и фигуры воинов, которые готовились к бою. Возможно, для некоторых из них он станет последним. Бойцы узнавали комбата и приветствовали его. Он охотно отвечал им, так как многих из них знал. Когда Восковцев проходил мимо ниши, где у замаскированного в бруствере противотанкового ружья, покуривая самокрутки, сидели два красноармейца, один из них, ловко загасив цигарку о голенище сапога, резко встал и, вскинув в приветствии руку, обратился к комбату:
– Товарищ майор, неужто фрицев за Волгу пустим?
Восковцев, узнав бронебойщика, недавно награждённого медалью «За отвагу» за подбитую немецкую бронемашину, остановился и уверенно произнёс:
– Сержант Сабаев, не пустим, они должны здесь найти свою смерть! Я уверен, мы очистим нашу землю от этой мрази.
– Да, да… – донеслось из разных мест траншеи.
Сделав небольшую паузу, прислушиваясь к этим голосам, Восковцев добавил:
– А тебе, сержант, желаю сегодня подбить уже тяжёлый танк и получить в награду орден.
– А если это сделает спец по немецким «котелкам»? – заулыбался боец, стоящий в другой нише, за плечом которого виднелась винтовка с оптическим прицелом.
– Это будет здорово, тем более что в этот раз их может быть больше, – поддержал снайпера комбат.
– Ничаво, если припрут, и энти их железки шибанём к чёртовой матери, можешь не сумлеваться, таварищ камандир, – со злостью в голосе пробасил могучего сложения боец, сидевший на ящике из-под гранат, неторопливо протирая тряпкой «двуногий» пулемёт Дегтярева.
– Ты только, Остап, не поднимайся во весь рост, а то напугаешь их своим видом, и они попятятся, – буркнул Шлыков, и все, кто был поблизости, в том числе и Восковцев, рассмеялись.
– Може, и встану, коли надобно буде гранаты дошвырять, – вновь невозмутимо пробасил Остап, чем вызвал новый взрыв смеха.
Не дожидаясь, когда смех утихнет, командиры, пожелав бойцам победы, пошли к бронебойщикам. Вскоре, посмотрев места их расположения и как они окопались, вернулись на командный пункт. Но не успели стряхнуть с себя окопную пыль, как послышались оглушительные разрывы артиллерийских и миномётных снарядов.
– Сейчас и «юнкерсы»[3] налетят, – сказал Восковцев, сменив на голове шапку-ушанку на свою фуражку.