А после уроков я снова увидела его на крыльце. Я остановилась, в животе всё противно сжалось: а вдруг Большой Туган передумал? Незаметно проверила, застёгнута ли сумка, – на крыльце после вчерашнего дождя ещё не просохли лужи, не хотелось бы уронить туда книги и тетради. Большой Туган улыбнулся и сказал:
– Слышь, давай я тебя до приюта провожу!
Но я ещё не настолько ему доверяла, чтобы решиться на такое. Может, его дружки нас за углом поджидают. Нападут на меня, изобьют, сумку отберут. Поэтому я сослалась на приютские правила поведения. Нам не полагалось общаться с посторонними, тем более с мальчиками. Честно говоря, охранители не обращали внимания на такие мелкие нарушения. Но ведь Большой Туган этого не знал. Я уверенно сказала:
– Мне нельзя, это не по правилам. Я не могу с тобой по улице идти.
Ему это показалось неубедительным, он мне не поверил:
– Как это? Не бывает таких правил, чтобы одноклассники по улице вместе не ходили!
Наивный! Привык в своей благополучной жизни, что люди могут делать всё, что захотят. Я терпеливо объяснила:
– У нас в правилах вот что сказано: «Воспитанницы имеют право ходить по улице только с другими воспитанницами или с наставницами».
– А ты что, наизусть все правила помнишь?
– Конечно! Мы же их с первого дня заучиваем. И каждый вечер повторяем перед сном.
– Ну, ты это… скажешь в случае чего, что в школьных правилах разрешается с одноклассниками ходить!
– Не выйдет. Я в приюте живу, значит, приютские правила главнее.
Большой Туган задумался – впервые в жизни, может быть. И проговорился:
– А как же мне тогда посмотреть на воспитанниц?
Я с трудом сдержала улыбку, изобразила удивление и спросила:
– Зачем тебе на них смотреть? Там все, как я, – в таких же робах. Одинаковые.
Он замялся. Потом понял, что всё равно уже выдал себя, и решил сказать правду.
– Мне какая-то девчонка записку написала.
– Что за записка?
– Ну, что я прекрасный незнакомец и всё такое. Заметила меня перед школой. Я ей понравился.
– А с чего ты взял, что она из приюта? У нас же там никто не умеет писать. Кроме меня.
Большой Туган так посмотрел на меня, будто впервые увидел, и спросил:
– Но ведь это не ты писала?
– Нет, конечно! – Я засмеялась. – Какой же ты незнакомец, мы с тобой уже восьмой год в одном классе учимся.
– А кто же тогда?
– Откуда мне знать! Может, та девочка попросила кого-то. В приюте – некого. Значит, на фабрике. Другие работницы учились в школе, они могли ей помочь письмо написать.