На свой лад я даже радовалась жизни. Каким же образом все так изменилось?
Захлопнув альбом и стараясь не смотреть на собственный роскошный свадебный наряд, я вспоминаю тот удушливо жаркий июньский день, когда я, затянутая в персиковый атлас и похожая на хрюшку в платье, готовилась следовать за сестрой к алтарю…
– Я похожа на снеговика! – восклицаю я, кружась перед зеркалом и морщась. Персиковый атлас беспощаден, он ничего не скрывает. Я не виновата, что напоминаю сардельку, которая вот-вот лопнет.
Аннабель морщит безупречный носик.
– Если не ошибаюсь, ты собиралась к сегодняшнему дню сбросить вес?
Я дергаю ткань, которая буквально трещит на груди. Такое декольте больше подобает порнозвезде, а не скромной подружке невесты.
– Ты уверена, что портниха правильно сняла мерки?
– Моя портниха все делает правильно! – огрызается Аннабель. – Проблема не в ней, а в тебе! К счастью, никто на тебя смотреть не будет. Гости придут, чтобы посмотреть на меня.
Невесты выбирают платья для подружек с таким расчетом, чтобы на их фоне выглядеть еще лучше. Это факт. Иначе с какой стати нормальной женщине наряжать своих взрослых приятельниц и сестер в тошнотворные пастельные тона и обшивать оборками, совершенно как на бабушкиных кальсонах? Аннабель и не скрывает намерений. Как любая невеста, она придерживается священной заповеди: «У подружки непременно задница должна быть больше, чем у тебя». Чтобы это подчеркнуть, она вдобавок украсила мою корму здоровенным бантом.
Я как никакая другая двадцатисемилетняя женщина в курсе неприглядных свадебных истин, поскольку свадьба Аннабель – четвертая по счету, на которой я исполняю обязанности подружки невесты. Такую цену приходится платить, если у тебя четыре старших сестры. Как будто недостаточно того, что меня с рождения тиранили и мучили. Ей-богу, семейные торжества – современный эквивалент насильственной вербовки. Только что ты счастливо жила собственной жизнью, ходила на работу, несчастливо влюблялась и в стельку напивалась по выходным, и вдруг тебя похищают и заставляют примерять платья, краситься и репетировать торжественный выход. Сначала ты часами играешь роль живой подушечки для иголок, а в результате получаешь платье, в котором даже в гроб не захочешь лечь.
Свадьбы – это ад. Белый и кружевной. Особенно если под твоим надзором три упрямых девицы и мальчик, который занят исключительно раскопками в собственном носу.