Она замолчала, не находя слов.
– Извини, – чуть погодя сказал Доррель. – Я хотел сделать что-нибудь, помочь тебе, Марис. Я знаю, что тебя ждет, и мне тоже больно… Даже думать не хочу, что ты уйдешь и никогда больше…
– Да, да… Молчи… – Марис вновь взяла его за руку и крепко сжала.
– Ты же знаешь, я люблю тебя, Марис. Ты ведь знаешь?..
– И я люблю тебя, но я… я никогда не выйду за летателя… Не сейчас. Я не могу… Я не знаю, на что я способна ради крыльев…
Она посмотрела на него, пытаясь скрасить ласковым взглядом горькую правду произнесенных слов.
Они прижались друг к другу на самом краю обрыва, не в силах выразить словами свои чувства, потом расступились, глядя в сторону затуманенными от слез глазами.
Марис стала расправлять крылья, руки у нее дрожали, ей вдруг опять стало холодно. Доррель пытался помочь. Их пальцы в темноте непрерывно натыкались друг на друга, и они посмеивались над собственной неловкостью. Марис позволила Доррелю растянуть одно крыло, потом, вдруг вспомнив Ворона, отстранила его, подняла второе крыло и резким движением замкнула последний сегмент. Все готово.
– Счастливо… – вымолвил наконец Доррель.
Марис открыла было рот, потом смешалась и несколько раз кивнула.
– И тебе тоже, – помолчав, ответила она. – Береги себя. Я… – Но не смогла солгать, отвернулась, подбежала к краю и бросилась в ночное небо.
* * *
Одиноко было над едва освещенным звездами неподвижным морем. Ветер постоянно дул с запада, приходилось маневрировать, теряя скорость и время, и лишь далеко за полночь Марис увидела вдали маяк Малого Эмберли, своего родного острова. Подлетев ближе, она заметила у посадочной площадки еще один огонек. Должно быть, дежурный. Хотя им давно пора уйти домой: мало кто летает так поздно…
Резкий удар по ногам, Марис протащило по земле, но она быстро поднялась, ругая себя за невнимательность. Сама виновата: нельзя отвлекаться во время посадки.
Огонек приблизился.
– Все-таки решила вернуться? – послышался из темноты резкий суровый голос. Расс, ее отец – приемный отец, – подошел ближе, держа фонарь в здоровой левой руке. Правая висела безжизненной плетью у бедра.
– Я залетала на Эйри, – сказала Марис настороженно. – Ты беспокоился?
– Должен был лететь Колль. – Лицо Расса превратилось в суровую маску.
– Колль спал, – ответила Марис. – И он медлителен. Я уверена, он упустил бы предштормовые ветры, попал бы под дождь и добирался бы целую вечность. Если бы вообще добрался. Он плохо летает в дождь.