– Хо-ро-шо, – по слогам произнес Иезуит. – Сейчас же поедешь в такое-то управление и все им доложишь. Я позвоню и предупрежу генерала. Ты уверен в правильности своих выводов?
– Я вообще ни в чем не уверен.
– Ладно, езжай и рассказывай, а шпионы пущай сами выводы делают. Ты, главное, организуй наблюдение за дочерью и этим молодым человеком… Даже лучше просто за дочерью, а то еще наткнетесь на их наружку…
ГОЛОС ЗА КАДРОМ: «Вот она, правда о рыцарях плаща и кинжала, вернее, часть правды. Хоть однажды столкнувшись с разведкой, вы поймете, что основной критерий работы этого государства в государстве – секреты и способы их хранения. Каждая разведка обеспечивает сохранность своих секретов исторически сложившимся способом. КГБ делал это, разрабатывая и устанавливая сложную многоступенчатую систему допусков, при этом зачастую секретной становилась даже информация, такой не являющаяся на самом деле. Но союз был империей, и посему никто не считал деньги: надо засекретить что-нибудь – значит, надо, и не важно, сколько это стоит. Моссад хранит свои секреты, делая их всеобщим достоянием: в прессу попадает огромное количество противоречивой информации, среди которой есть секретная. Основная задача аналитиков противоположной стороны отыскать правильный вариант, вот только это зачастую становится неразрешимой задачей (это как спортлото: 5 из 36 или 6 из 49… Во втором варианте больше призовой фонд, но и вероятность угадывания шести номеров намного ниже вероятности угадывания пяти номеров). Вот в чем все разведки мира похожи, так это в решении проблем с «предателями». Здесь все просто: подозреваемый в разглашении либо уничтожался самым жестоким образом, либо над ним устраивался показательный процесс, и, уже сидя в местах не столь отдаленных, он «накладывал на себя руки», ну или «при попытке бегства…» Отсюда и образ жизни этих самых рыцарей плаща и кинжала. Вы никогда не увидите в реальной жизни эдаких Штирлицов или Зорге в кожаных плащах и с поднятыми воротниками, да еще стреляющими наугад в десятку. Хотя тут я погорячился: стрелять они все-таки умеют…
Но прошло время, империя была развалена и уничтожена, и четко работавшая система комитета дала сбой: цели размыты, ценности заменены, а все идеи сведены в одну – будь успешным, т. е. будь богатым, а будешь богатым – будешь счастливым и т. д. Молодежь, не нюхавшая пороху и, соответственно, не имевшая сильного идеологического стержня, с легкостью приняла новые правила игры, бесхребетные стариканы тоже восприняли их на ура, и только небольшая часть правильно обученных и воспитанных в лучших советских традициях специалистов не могла смириться с таким положением вещей, но при этом ввиду своей инертности и неспособности на самостоятельные действия стала бездумно исполнять приказы приспособленцев и проходимцев, добравшихся к власти, и с маниакальным нетерпением ожидать наступления желанной пенсии. Теперь спецслужбами стали руководить либо «профессиональные» революционеры, либо гомосексуалисты-любители, чье лобби в парламентах постсоветских республик стало набирать силу: то им гей-парад подавай, то узаконь однополые браки. Отныне назначения на должности стали проходить не на основании принципа профессиональной пригодности, а на основании партийной принадлежности: не важно, какой ты специалист, а важно интересы какой политической силы поддерживаешь. Ну или, на худой конец, с кем спишь. Такая вот петрушка вышла с этими, так сказать, органами внутренней и государственной безопасности. Я уже молчу о налоговой милиции – вымогатели в погонах. Ну, да об этом в другой раз.»