Пиромания. Между Геростратом и Прометеем - страница 9

Шрифт
Интервал


Окно было прикрыто дешевой износившейся занавесочкой. Старый сервант с пятью непарными рюмками, остатками симпатичного сервиза и фарфоровым голубем внутри. Скособоченный ободранный шкаф, пара не родственных стульев и одинокое по центру комнаты кресло, поставленное таким образом, чтобы сидящий мог смотреть на репродукцию ван Донгена «Дама в черной шляпе», заботливо вставленную в рамку, но уже несколько сморщенную по краям. Справа от репродукции висела фотография симпатичного молодого человека, не чуждого в социалистически дозволенном масштабе пижонству. Не верилось, конечно, но это был явно старик лет сорок назад. Слева помещалась фотография женщины, отдаленно напоминающей даму в черной шляпе, и я понял наивный смысл их соседства. В старой изразцовой печи, несмотря на наступившее лето, вяло тлел огонек.

Я сел в кресло, и его внезапный недовольный скрип разбудил старика, который закашлялся, дрожа всем телом, и открыл глаза. Он потянулся к стоявшему на тумбочке стакану, и я налил в него воды из желтоватого графина. Старик пил жадно, ритмично булькая горлом. Напившись, он отдал мне стакан, отдышался и сказал:

– Спасибо, я рад, что ты пришел.

– Вы должны были позвать меня раньше.

– Почему тебя? У меня ведь должны быть родственники… Верно? У стариков должны быть родственники.

– Верно, – смутился я, не зная, что еще ответить.

– А родственников я не люблю. Я не люблю их заказной заботы. Становится стыдно своей слабости, да и вообще болеть стыдно. Оскар Уайльд был прав в этом.

Было удивительно видеть старика серьезным и рассуждающим вполне разумно. В нем сейчас не было и намека на обычное юродство, отпугивающее от него нормальных людей. Я даже решил, что все это маска, что на самом деле старик далеко не такой, как о нем все думают. Но старик разуверил меня, он улыбнулся и сказал:

– Мне радостно видеть человека, а то все бесы и бесы… Особенно ночью, когда все спят и им становится скучно. Ты первый человек, который вошел сюда за несколько недель.

– А соседи? Разве соседи не помогали вам?

– Соседи тоже бесы. Купи мне папирос. Я тебя затем и позвал. Купи мне папирос. Деньги в ящике серванта.

– У меня есть деньги, что еще купить вам?

– Нет, возьми мои деньги. У меня там еще много.

Я подошел к серванту и открыл ящик. В нем лежала скомканная десятка и несколько монет мелочью; это он называл много. Я купил ему папирос, молока, картофеля и яблок, забыв, что у него совсем не осталось зубов и нечем будет грызть их.