Трупный смрад закружился в вальсе со свежим ветерком, и вскоре дышать стало легче. Потом из-за окна постепенно послышалось пение птиц, шелест листвы, пощелкивание в порывах ветра вымпелов, отдаленные голоса, выкрики, лай собак, стук копыт, скрип телег – и ни единого намека на тревожный горн или барабанную дробь. Все, что произошло в зале, оставалось в зале, не являя бедствия для всех, кто был снаружи.
Лауциз тяжелым шагом обогнул стол и подошел к силящемуся опереться на руки и привстать графу Этруско, схватил того, дернул и грубо швырнул в кресло. Граф крякнул и, не успев опомниться, ощутил, как его сгребли за грудки и стали дергать в такт вылетающим словам:
– Это из-за тебя? Признавайся! Это ты, гнида, натворил? Кто этот щенок? Ведьмин сын! Что это было?
– Аббук, – послышался уставший голос архиепископа.
Старик, опираясь на руку Призрака, подошел к герцогу и глянул на Этруско:
– Только едва ли этот юноша до конца понимал, что делает.
Марк вдруг испугался, что архиепископ сейчас обвинит его, и небезосновательно, но тот присел рядом на «стул болтовни» и продолжил:
– Свитки, что торжественно передали мне, до церемонии оказались закляты. И да, я не смог этого опознать, ибо столь искусное ведовство, тонкое и крепкое, мне не узреть. Уже много недель, как я становлюсь сильнее. День ото дня. Но даже сейчас я не смог почувствовать ловушку. Пять свитков, что сейчас лежат на столе, плюс те два, которые зачитал граф, всего семь. Уверен, что они составляют пентаграмму мертвых. Но пентаграмма без застежки не сработает. И этот мальчик, – Бенегер медленно указал на бастарда, – являлся ей.
Чья-то рука потянулась было к одному из свитков из крайнего любопытства, но одернулась. Высокородные господа и леди, затаив дыхание, слушали святого отца.
– Я не знаю никого, кто бы мог сделать их в нашем Миру, но они каким-то образом оказались в этом помещении. И когда я сотворил круг, истончив тем самым грань с Нейтралью, дабы призвать Высших Судей, Аббук ногой вынес дверь, если так будет понятнее, и прошел в наш Мир.
– Но как? – послышались взволнованные голоса. – Ведь это невозможно! Мертвени и демоны, как и ангелы, как и другие духи не могут в своем обличии явиться в наш Мир!
По залу покатился удивленный вздох, обильно сдобренный паническими нотками. И если у кого-то еще была мысль тотчас покинуть Созыв, она испарилась.