На траву выкладывались вещи из сумок: дорогой медный котелок, два охотничьих ножа для разделки туш, топорик княжеской стали, металлическое кресало, кремень, трут, остатки льняных тряпиц – бинтов, множество пузырьков и бутылочек из толстого стекла с крепкими пробками, пинцет, игла, остатки кетгута в склянке с вонючей жижей, зеленоватый камень размером с два кулака, пахнущий травами и завернутый отдельно.
Порадовал зверовщика четырехдневный запас на одного человека вяленого мяса, сухарей, холщовый мешок с овсом и несколько больших морковок, ведь самые большие опасности в путешествии – холод, голод и жажда. Холод пока никому не угрожает, вплоть до начала перехода через перевал, с жаждой должен разобраться Ратибор, а вопрос еды частично решал запас самого ходящего.
Два увесистых кошелька, один полный мелких медных и серебряных монет, второй с парой десятков золотых. Арлазар присвистнул: ходящий оказался не так уж и беден, в отличие от большинства странников. Отдельно в сторонку положил небольшую крепкую сумку с множеством отделений, набитую сухими травами, мумифицированными частями грызунов и земноводных, плетеными веревками из волос – мягкими, жесткими, разукрашенными, кульками с белой и черной солью. За такую сумочку можно было мгновенно угодить на пыточный стол к инквизитору или даже сразу на костер. Зверовщик ухмыльнулся. Подивился изящной книге в крепком переплете с металлическими уголками и тонкими, удивительно белыми гладкими листами, так непохожими на волокнистую, неровную и непрочную бумагу северных государств. Часть страниц была исписана ровным прямым почерком, незнакомыми символами и буквами, вторая часть оставалась нетронутой. Тут же оказались пузырек с черными чернилами и связка крепких перьев.
– Тебе никто не говорил, что красть некрасиво? – слабый хрипловатый и вкрадчивый голос словно прогремел в лесной тиши.
От неожиданности Арлазар чуть не подпрыгнул, но потом заулыбался и отложил книгу.
– Быстро ты очнулся. Я думал, что успею подрезать пару кошельков.
– Хигло?
– В порядке, ни царапины, вон стоит, – Арлазар качнул головой в направлении коня.
Ходящий медленно повернулся, превозмогая боль, и теплая улыбка коснулась его лица.
– Это все?
– Человек тоже жив, если ты его имел в виду.
Зверовщик встал, взял лежащее неподалеку седло и поднес его ходящему. Тот смог опереться на него, чтобы не лежать плашмя.