Опускаю голову и вижу, что пистолет лежит на земле. Выдыхаю. Но всё равно это слишком.
– Какого чёрта, Дерек? – шепчу я.
Он не отвечает мне. Его пальцы мнут меня там. Тонкая ткань спортивных штанов не создаёт никаких препятствий. Ощущения космические. Да, адреналин и прикосновения определённо заводят. Я сильно возбудилась. Если Дерек продолжит это делать, скоро кончу.
Но он убирает руку, и через несколько секунд раздаются четыре выстрела. Вцепляюсь ему в волосы и издаю стон. Ноги меня плохо держат. От желания даже пелена в глазах появилась.
Ещё четыре выстрела. Обойма пуста. Десять пуль… Отправная точка находилась практически между моих ног.
– Ты чокнутый, – выдыхаю я. – Чокнутый.
Дерек встаёт и притягивает меня к себе.
– Но тебе понравилось.
Снова этот взгляд. Дерек тоже возбуждён. Мы зеркалим друг друга. Лёд чернеет всё больше, я теку всё сильнее.
В голове проносится мысль, что я слишком часто ощущала на себе этот взгляд. Первый раз – перед тем, как Дерек сделал мне укол. Значит, он не врал. Ему и правда захотелось трахнуть меня уже тогда.
– Пострелять не хочешь, принцесса? Тренировка ещё не закончена.
– Позже.
Мои руки тянутся вниз. Да, он очень сильно возбуждён. Приспускаю его штаны и высвобождаю член. Дерек припадает к моим губам. Чувствую в этом поцелуе что-то новое. Власть?
– Моя? – он смотрит мне в глаза.
– Твоя.
– Посмотрим, что ты скажешь, когда познакомишься со всеми моими скелетами в шкафу.
Он стаскивает с себя олимпийку и бросает её на землю.
– Ложись, принцесса. Или уроню.
Я не боялась смотреть на убийства, когда их показывали на экране. Не боялась жестоких сцен и вида крови. Там всё искусственное, ненастоящее. Ты прекрасно понимаешь, что оно далеко и тебя не коснётся.
Совсем другое дело, когда в метре от тебя человеку вышибают мозги. Брызги крови летят на твоё лицо и одежду. Ты чувствуешь эту вонь и подкатывающую тошноту.
Теперь я понимаю, зачем Дерек меня отталкивал. Зачем хотел показать мне… себя. Показать прежде, чем я приму решение. Он не был собой сейчас. Или, наоборот, именно собой он и был?
Если бы я сначала увидела эту его сторону, то никогда не смогла бы разглядеть в нём человека. Но всё было наоборот. И теперь мне сложно принять то, что внутри него живёт самый настоящий зверь.
Но к чему это лицемерие? Я ведь тоже убила человека.