Сенсей Кенджи, мой наставник, придерживал меня за руку и повторял:
– Осторожно… Осторожно! Катрин, смотри себе под ноги, хотя бы в горах.
– Сенсей Кенджи, – восторженно говорила я, – вы когда-нибудь видели заснеженные скалы? Невероятная красота и сила.
– Видел, видел. Осторожно! – ворчал мужчина. Ему было шестьдесят, седовласый, чуть осунувшийся, с узкими глазами и широким носом.
Он периодически оглядывался назад, где рядом с нами шёл переваливающейся походкой начальник императорской службы безопасности Омер-бей, не отставая ни на шаг. Широкоплечий мужчина, всегда с серьёзным выражением лица, я никогда не видела, чтобы он улыбался.
– Катрин, – тихо говорил сенсей, – прежде чем войдём в храм и ты дашь обет молчания на месяц, мне надо с тобой поговорить.
– Поговорим, поговорим, – улыбалась я, не замечая никого рядом, – сенсей Кенджи, они как старцы с седыми головами.
– Катрин, будь серьёзней, – обеспокоенно продолжал он, – я боюсь за тебя.
– Сенсей Кенджи, – я перевела взгляд на него, с моих губ всё так же не сходила улыбка, – я всё помню, не переживайте. Буду молчать вплоть до летнего солнцестояния, буду выполнять всё, что скажут монахи, и медитировать, постигая границы сознания.
– В этом я не сомневаюсь, – шёпотом отвечал он. – Марсель Кэролинг рассказал, что произошло на благословении.
– Сенсей Кенджи, – послышался грубый голос Омер-бея, – идите вперёд, тропа становится узкой.
К храму вёл только один путь, окружённый высокими скалами и резкими обрывами. Мужчина шёл прямиком за мной, готовый схватить при малейшей угрозе.
– Ох, – выдохнула я, когда передо мной возник храм. До этого видела его только на картинках. Огромный, величественный, уходящий своими пиками высоко в небо.
Храм располагался посреди горной долины, на трёх отдельных массивах, соединённых между собой мостами. Разной высоты башни разбросаны по горным уступам. Стены усыпаны мелкими камешками, с которыми заигрывали солнечные лучи, отражая и преломляя их, так образуя свечение. Нежно-голубые своды крыш сливались с общим фоном, так что казалось, будто само небо служило крышей всему этому комплексу.
Омер-бей проводил нас до самых ворот храма, за которые нельзя было заходить непосвящённым.
– До встречи через месяц, Омер-бей, – я с улыбкой смотрела на суровое лицо мужчины, – я вернусь и расколдую вас, – подмигнула ему.