Сплю крепко, просыпаюсь легко.
В один из дней я пропускаю момент, когда в замочной скважине поворачивается ключ.
Я подпеваю телевизору, по которому идет концерт, слегка пританцовываю, приподняв фартук на манер юбочки. Помешиваю мясо, кладу деревянную лопатку, подхватываю фартук обеими руками и делаю разворот по кухне.
А потом натыкаюсь на хмурый взгляд Андрея.
Не знаю, сколько он стоит в дверях кухни и наблюдает мой импровизированный балет, но по его взгляду понимаю, что достаточно, чтобы я поплатилась за свое хорошее настроение.
Быстро сдираю с себя фартук, бросаю на стол. Андрей брезгливо провожает его взглядом.
– Ты сегодня рано. Как дела на работе?
Темная бровь изящно приподнимается.
– Разве ты понимаешь что-нибудь в юриспруденции? Я же не спрашиваю тебя, удачно ли ты сварила сегодня борщ.
Пропускаю последнюю реплику мимо ушей, но слегка хмурюсь. Сказано ровным тоном, без малейшего намека на попытку оскорбить, но обида бьет сильнее, чем ожидалось. Странно. Я думала, что такие спичи меня уже не трогают.
Напряженно улыбаюсь, беру из его рук теплое пальто все в крупных каплях от растаявших снежинок.
– Проклятая зима, – говорит он, – разгребал сегодня машину целых полчаса.
Я бережно встряхиваю тяжелое пальто и вешаю в шкаф.
Сегодня с утра город укрыл первый пушистый снег, выпавший в таком количестве, словно погода разом решила отыграться за бесстыдно затянувшуюся осень.
Мне вдруг нестерпимо хочется выйти на улицу, в метель, но, боюсь, лимит терпения мужа уже израсходован на мои кухонные танцы.
– Что с тобой? – внезапно спрашивает Андрей.
– Что ты имеешь ввиду? – возвращаюсь к плите и надеваю фартук.
– Я про танцы на ночь глядя?
– Моя любимая песня…
Но он уже не слушает, уходит в ванную, и под шум воды я слышу:
– Ужин принеси в кабинет. Нужно приготовиться к конференции в Москве.
Я на мгновение застываю, потом спешу в ванную.
– Ты едешь в Москву? Надолго?
Андрей не отвечает до тех пор, пока не заканчивает умываться.
– Да. Еду в конце января на неделю. Эти олухи в Московском отделе напутали документы. Надо разобраться с ними и уволить всех к чертям. Придется разливаться сиропом перед клиентами, этими недоумками. А что это ты так разволновалась? Хочешь поехать со мной?
На его лице презрительная улыбка, но глаза проницательны и холодны. Я стараюсь придать своему лицу хотя бы оттенок интереса к поездке.