– О…
Новоиспечённый Эйнштейн отлепил от основы стикер с написанными чёрным маркером крупными буквами и сделал, что ему сказали.
– Следующий, пожалуйста!
Рыжеволосая шагнула было вперёд, но её опередили: шатенка с короткой стрижкой и в чёрной потрёпанной джинсовке уже встала у окошка, вызвав неудовольствие рыжеволосой.
– Агата, – сказала она, и рука в перчатке выдала ей стикер.
– Поздравляю, вы – Кристи! – заявил менеджер-организатор.
– Круто, – буркнула она и отошла.
– Известная писательница, как ни странно, страдала дисграфией, —прокомментировал Эйнштейн, но никакой особенной реакции со стороны игроков не встретил.
Рыжеволосая тут же подошла к окошку:
– Мария.
– О! Так-так… Что ж, прошу вас!
На наклейке было всего четыре буквы.
Кюри, подумал светловолосый. Женщина-радиация.
– Надо же, а мы ведь с вами дружили! – воскликнул Эйнштейн. – Забавно.
– Что? – не поняла она.
– Ну, не мы, конечно. А настоящие Эйнштейн и Кюри.
– Понятно.
Ни его слова, ни его знания не произвели на неё ни малейшего впечатления, как и он сам. А вот тот, в кроссовках, что пялился на неё, и пялился, кстати, до сих пор, был гораздо интереснее. Зелёные глаза, прекрасно оттенённые на фоне хлопкового тёмно-зелёного спортивного костюма, явно удобного и почти не скрывающего отличные мускулы, светились самоуверенностью. Кюри нравилась самоуверенность. У неё она тоже была. А вот Кристи ей не очень нравилась. В немыслимой джинсовке, серой футболке и тёмно-серых джинсах, слишком сильно обтягивающих тонкие ноги и плоский зад. Тощая, с тёмно-каштановым каре. Красивая, вообще-то, подумала Кюри, смотря на неё. Но какая-то забитая. С тоской в этих совершенно миндалевидных серых глазах. Раз уж они будут одной командой, им бы пригодился боец, а не побитая собака, пусть даже и красивая. Остаётся надеяться, что она умна.
Выглядит как сука, подумала Кристи, глядя на Кюри. Рыжая сука. Больше Кристи о ней не думала. Ей было на неё плевать.
Пока что.
– И последний игрок! – пригласил голос.
– Ага, – светловолосый подошёл к окошку. – В общем… Леонид.
Кюри улыбнулась. Это имя больше подошло бы старомодному коричневому пиджаку.
– Только не говорите, что я Брежнев, – с шутливой опаской добавил он.
Кюри прыснула: а он забавный.
– Ну что вы! – ответил голос. – Ни в коем случае. Никакой политики на нашей Игре.