– Да какой же у них боезапас? – искренне удивился кроу.
– Весь корпус, шериф и есть хранилище зарядов, – пояснила Элис, ловко перевязывая рану чернокожего полицейского. – Внутри туловища располагаются многочисленные контейнеры с патронами. По специальной ленте автоматически подаются в казённый механизм по мере расходования. Эти твари могут часами вести бой, Джон, ведь их предназначение быть поддержкой групп пехоты на поле боя.
Едва Бегущая Лань закончила с раненным как откинулась спиной к стене и снова громко запела:
– Хайе – хайо! Хайе – хайо! К нам в гости идут псы из металла. Они убьют нас всех, без всяких сомнений, а от машины уже ничего не осталось! Хайе – хайо! Хайе – хайо!
Как любой индеец девушка на ходу придумывала песню, складывая предложения из того, что видела на тот момент.
– Почему ты поёшь? – спросил шериф, ведь певческий голос у скво оказался немного не тот, что он ожидал услышать. Судил-то он по внешности.
– Потому что боюсь, кроу, – честно призналась Элис. – Я всегда пою, когда напугана.
– Женщина, – оскалился шериф.
– Женщина, – затрясся от смеха его помощник.
Джон выглянул на долю секунды из-за угла. Несмотря на то, что роботы передвигались довольно медленно, через минуту или две они выйдут на открытое пространство.
Кроу снова высунулся, вскинул Большой Том и выстрелил, с трудом справившись с отдачей. Раньше калибр оружия позволял оставить дыру в любой стене, но Псу, в которого метил индеец он не причинил ни малейшего вреда. Тот лишь слегка пошатнулся. В ответ он так зло огрызнулся, что шериф едва успел спрятаться.
– Они совсем близко. Нужно убираться. Нужно добежать до машины.
Шериф сказал уверенно, хотя знал, что до полицейского автомобиля они вряд ли успеют добраться.
Из-за угла показалась голова первого монстра, а стена напротив вдруг задрожала. Что-то туманное, сгустившее воздух быстро приняло форму человека. Кто-то невероятно худой прошёл сквозь стену и направился к кроу.
У существа с прозрачной кожей и очень тощими ногами между ног болтался преогромный член. Распухший, с оголённой растрескавшейся на множество борозд и измазанной зелёнкой головкой он подобно бочонку свисал до колен. Ввиду того, что Джон сидел, неприятная штука зависла у его лица, как только вендиго остановился. Джон не сводил с неё глаз.