Илья Адамович поднялся, смущенно втягивая в себя наметившийся живот.
– Знаете, – произнес он задумчиво, – меня смущает «астральность» новой расы. Зачем Создателю делать нас нематериальными?
Представьте, миллионы лет Бог создавал Себя. Затем еще миллионы – духовный мир. Но Его измучило одиночество. И Он решился на создание детей, беспечных душ на своей груди. И миллионы лет они там резвились…
Но через тысячи эр – вновь тоска. Создатель желает полноценного общения, дружбы. Но как создать богов в потенциале? Как из детей сделать равных Себе? Атлантов, создающих миры… И сказал Он: Дети, дарю вам Свободу. Вы тоже – боги. Творите себя и свой мир! Стройте Землю, Вселенную, будьте независимы! И стали люди превращаться из оболочек в материальные тела…
Так зачем, я спрашиваю, возвращать нас в эфир? Желание исправить насильно? Но это противоречит Плану! Значит, признать ошибку и невозможность людей совершенствоваться? Нет! Он будет только советовать! К тому же, физический мир – это тело Бога. Зачем калечить Себя после стольких усилий? Зачем земную красоту делать эскизной, бутафорской?
Так размышлял наш философ из скромного городка, затерянного в лесных краях земли русской. Он любил работу, студентов и не боялся показать им свои сомнения. Он любил и жену, и эти лики природы, сотворенные Творцом. И многие задумались над словами учителя и глядели вслед за ним в окна аудитории, дивясь представлению необычного дня.
Илья Адамович смотрел на улицу зачарованно. И, все же, чуткое сердце его стучало. Он чувствовал неладное с супругой, с которой прожил более двух десятков лет. И то сказать, Ева Марковна слыла хорошим гинекологом и составляла Илье достойную пару. Они удачно существовали в космическом плане: она возвращала к жизни святое для женщин, лечила божьи врата, откуда рождались люди – младенцы. А он освещал детей культурой, стараясь привить красоту и радость душе…
Ева Марковна находилась в этот момент в другом конце городка. Она торопилась в больницу, где заведовала отделением. Черный человек не отставал, выжидая удобного случая. «Ну, пристал!» Она ускорила шаг, чувствуя, что потеет, – шуба была теплой, а фигура, потерявшая стройность в талии, не располагала к быстрой ходьбе. Она споткнулась, и хрустальные капли с дерева оросили ее вспотевший лоб. До больницы оставалось пройти небольшой пустырь, но бежать мешала узкая тропинка в снегу.