– Мне все равно, – отозвалась Мадлен.
Я лег на спину, подтянул согнутые ноги к груди и ударил подошвами сапог в крышку форпика.
– Мне кажется, она подскочила в запоре – есть шанс ее выбить. Вы слышите меня? Мадлен!
– Что? – слабый голос из темноты.
– Взгляните-ка сюда – щель стала больше. Еще пару хороших толчков, и мы на свободе.
Я сделал их – эти два удара, но люк оставался на месте.
– Мадлен, не молчите, пожалуйста….
Да что это такое? – подумал, сердясь. – Лучше бы она истошно вопила.
– Мадлен – не будьте самоубийцей.
– Я засыпаю – так хорошо….
– Вы отключаетесь, а это опасно в таком положении.
Да твою же мать! – я саданул по крышке с такой силой и ненавистью на обстоятельства, что ноги чуть не вылетели из суставов вместе с крышкой, загремевшей по палубе.
– Все, Мадлен, вылазьте из ящика – путь к свободе открыт. Как вы себя чувствуете? Мадлен! Мадлен!!
– Хорошо.
– Почему не кричите? Схватки кончились?
– Нет, но не больно.
– Тогда вот что… Можете подняться из своего ящика? Я не смогу вас поднять – мне там не распрямиться. Мадлен?
Она опять замолчала. Я, с самого начала ее странного поведения почувствовавший себя неуверенно, окончательно утратил почву под ногами.
– Ящик же ваш не прибит… Я подтащу его к люку и подниму вас на руки.
– Правда поднимите?
– Такую куклу как вы? – одной рукой. – Я уперся в борт ногами, пихая плечом ящик с Мадлен к люку форпика. Надо как-то разговорить женщину – она теряет сознание. Но говорить, напрягаясь во весь рост, было ни с руки.
Длина моя кончилась – ящик еще не под люком. Я попытался тащить ее за руку.
– Может, попробуете выбраться?
Она немножечко подняла свою голову и прошептала мне в лицо будто на последнем издыхании:
– Скажи мне – спи спокойно, Мадлен, и успокойся.
Я подсунул ей руку под голову и притянул к своей груди.
– Разумеется вы будете спать, но сейчас вам надо родить.
Я попытался подняться до подволока и поднять Мадлен, но не смог. Другой вариант пришел в голову – перевернуть проклятый ящик, чтобы роженица из него вывалилась. Одну ее мне будет проще доволочь до люка.
У ящика были брусья внизу – так понимаю, для вентиляции от сырости и строповки при такелажных работах – в эту щель и засунул ладони.
Ящик перевернулся, женщина вывалилась из него, я вздохнул с облегчением. Но потом напряжение вновь овладело. Теперь больше злился, чем беспокоился – Мадлен была без сознания или спала. Или эта чертовка наврала, что рожает, или дела совсем хреновы. Вернулся страх за самого себя.