В этот момент послышался всхлип из темноты и тихий злой шепот:
– Это чудовище никогда не станет нам отцом. Я ненавижу его.
Федор вздрогнул и попытался вглядеться в темноту. Долго мучиться ему не пришлось. В метающийся круг от свечи вышла Вера. Она гордо вскинула голову, и смело взглянула в медленно наливающиеся бешенством глаза Федора. Следом за ней, протягивая к сестре дрожащую руку, появилась Нина.
– Уходите! – оценив моментально ситуацию, крикнул отец Степан, и встал между девочками и готовым броситься на них мужчиной.
Этот вскрик словно отпустил тугую пружину, удерживающую Федора все это время. Он схватил священника за плечи и отбросил в сторону. Старик ударился головой о колонну и с тихим стоном затих. Но Федора уже не интересовало ничего, кроме мелькнувших в открытой двери двух маленьких теней.
Выбежав в освежающую ночную мглу, мужчина быстро осмотрелся. В голове стучала в висок одна только мысль: «Они заплатят за всё!» В этот миг все несчастья, окружавшие его в последние годы, стали практически осязаемыми. Он чувствовал, как они ледяными пальцами сковывают его движения, прикасаются к сердцу, заползают в душу. Это были маленькие детские пальчики, и в его силах сейчас было уничтожить их.
Молодая луна заглядывала в маленькое перекошенное окно. Стася приоткрыла один глаз и с укором посмотрела на луну. Именно во время растущей луны она, почему-то, не могла спать. Ей чудилось, что дедушка, спящий на печке, смотрит на Стасю так пристально, что становилось жутко. Присмотревшись, она облегченно вздыхала, понимая, что он крепко спит, тихонько посапывая. Но с наступлением очередной ночи, освещаемой такой же куцей луной, все повторялось опять.
Стася пробовала проводить такие бессонные ночи во дворе, но лесные шорохи и голоса то пугали, то звали за собой. Все в деревне считали девушку сумасшедшей за необычный вид и болтовню с растениями. Да она и сама, порой, была полностью согласна, что слышать голоса деревьев не считается нормой. Но поделать с собой ничего не могла, да и не пыталась.
Вот и сегодня, потихоньку ругая рогатую луну, девушка завернулась по обыкновению в сплетенное из травы одеяло и бесшумно вышла во двор. Прохладный свежий ветер развевал её длинные светлые волосы, запутывая в них еще сильнее давно увядшие и засохшие цветы. Лес вновь звал Стасю к себе, обещая что-то.