– Сука – прошептал еле движущимися губами Дэч.
Света хватило, что бы он разглядел обоих своих стрелков. Картина напоминала ту, что он увидел внутри кадиллака мексиканцев. У обоих его парней от уха до уха были перерезаны глотки. Темная кровь двоих покойных слилась в одну, неправдоподобно большую лужу. Посреди которой и стоял Ден Чемберз. Густой запах крови ударил ему в ноздри. Вместе с запахом, наконец-то, пришел и страх. Даже не страх, а всепоглощающий ужас. Заставляющий стынуть в жилах кровь. Сковывающий движения.
Дэчу хотелось тут же упасть ничком на землю, закрыть голову руками и лежать, не шевелясь в надежде, что его не найдут. Он уже не думал от кого хотел спрятаться, ему просто хотелось раствориться в лесу. Слиться с его бездонной тишиной, и растаять в его мгле.
Из оцепенения Дэча вывел крик наполненный болью, донесшийся со стороны Кадиллака. Чемберз безошибочно узнал голос Френки Моргана. Не раздумывая ни секунды, каким то неимоверным образом освободившись от сковавшего его оцепенения, он не разбирая дороги, бросился в лесную чащу, прочь от проклятой поляны. Сожаление об оставленных в «Эскаладе» деньгах даже не пыталось сформироваться в его голове. Дэч понимал только одно, рядом с ним в лесу находится беспощадный и невидимый хищник. И единственный шанс остаться в живых, поскорее убраться подальше. Будь, что будет. Его не волновали последствия. Только бы убежать. Только бы выжить.
Дени Чемберз, матерый уголовник, хладнокровный головорез, несся сквозь ночной лес. Боясь и одновременно ненавидя себя за свой страх. Ветки нещадно хлестали его по лицу, временами оставляя глубокие порезы.
3.
Френки Морган стоял у машины, прибывая в шоковом состоянии. Время и окружающая его реальность, как бы отодвинулись на задний план. Морган Младший не мог оторвать взгляд от окровавленного лица пассажира внедорожника. По всей видимости, человек в тщетной попытке зажать руками рану, обильно размазал кровь по нижней части лица. Весь подбородок ниже линии рта и шея мертвеца были густо покрыты кровью. Из-за отсутствия света, могло показаться, что его облили черной краской.
Но страшнее всего были глаза убитого. Вытаращенные в невыносимой муке боли и осознания собственной смерти, они зловеще блестели в ночной темноте. Ночь была безлунной, а света звезд совершенно не хватало для освещения чего-либо, но глаза мертвеца наперекор законам природы продолжали светиться потусторонним блеском.