В процессе выбивании долгов, Дэч проявлялся в полной красе. Это, можно сказать, был его талант. Перепады от вежливого спокойного тона, до вспышек необузданного гнева, пугали своим контрастом до смерти. При этом Чемберз виртуозно чувствовал степень давления, которую можно было применять, для наибольшей эффективности. Иногда, же он своим зверины чутьем, понимал, что с жертвы ничего поиметь не получиться. И тогда он давал полную волю своей волчьей натуре. Невозможность взимания долга, Дэч всегда с удовольствием использовал для демонстрации показательного урока для самого должника и для других таких же, имевших несчастье попасть в его кабалу. В такие моменты Френк неоднократно наблюдал, как ломались носы, пальцы, кости рук и ног. И как безжалостно терзал плоть, острый как бритва, выкидной нож Дэча.
Последний раз подобное случилось, когда они вдвоем подловили за школой одного из старшеклассников. Дэч, без тени сомнений, запихнул паренька, на заднее сиденье своего шеви «Каприз», который он использовал для разъездов по городу. Старой, но отлично сохранившейся машиной, которой Чемберз очень гордился и дорожил.
Паренек был явно не местный. Это легко было понять по его смешному британскому акценту. Беззащитное лицо, все покрытое россыпью рыжих веснушек, было наполнено ужасом и недоумением. Френк готов был поклясться, что парнишка не понимал, что происходит, и в чем суть претензий Чемберза. Дэч же взял с места в карьер, ни сколько не сомневаясь в своей правоте.
– Маленький гавнюк, ты что думаешь, что можешь приехать со своего сраного острова и пользоваться всеми благами матушки Америки нахаляву? – процедил сквозь зубы Дени Чемберз, вплотную приблизив свое лицо к лицу паренька.
– Мистер, я не понимаю, о чем вы говорите. – ярко выраженный британский акцент чуть резанул слух Моргана Младшего.
– Не надо пытаться делать из меня идиота – рявкнул Дэч, сопровождая свою фразу тычком кулака под ребра парнишке.
– Ты задолжал за дурь моему бегунку пять сотен. Я лояльно отношусь к кредитам, но только пока клиенты не начинают отрицать очевидного. А именно, своего долга.
– Но, мистер, я не понимаю…
Следующий, более сильный удар кулака пришелся старшекласснику в солнечное сплетение, выбив из его легких воздух и не позволив ему закончить фразу.
– Об этом я тебе и говорю, жалкий слизняк. Я никому не дам поиметь меня, в моем собственном городе. Тем более такому ничтожеству, как ты. Ты вернешь мне эти пять сотен, и добавишь еще пять, в знак своего искреннего раскаяния за попытку кинуть меня.