В камере Павла опять послышался кашель.
– Прости, что тебя и ребят мучаю. Смалодушничал я. Если б сразу наверняка знал, что задели. Пулю бы в лоб пустил да и все. А теперь и из вас душу тяну и самому тошно. Не хочу, понимаешь, не хочу я в тварь превращаться. Как подумаю об этом, выть хочется.
– Подожди Пашка – тяжело произнес командир – внимательно подумай, это точно.
– Да, точней не бывает. Совсем скрутило.
– Пятнадцать минут еще продержишься.
– Должен.
– Держись – капитан принял решение. – Начальника карантина ко мне
Дремавший надзиратель вскочил со стула и немедленно схватил телефонную трубку.
– Иван Семеныч вас Бережной к себе просит – трубка неразборчиво хрюкнула, на другом конце провода отключились.
– Сейчас будет – взволнованно сказал надзиратель.
Через пару минут прозвучал зуммер звонка. Надзиратель торопливо открыл дверь. Вошел грузный пожилой мужчина. Ивана Семеновича начальника карантинной службы города многие недолюбливали. Впрочем как и любого другого карантинщика. Только если к простым работникам службы это чувство зачастую связывалось с брезгливостью, то к Палачу это были отголоски застарелой ненависти.
В первые дни эпидемии, на тот момент первый заместитель полиции повел себя жестко, если не сказать жестоко. Во многих семьях города и беженцев потеря родственников была на прямую связана с деятельностью Палача. Это прозвище Иван Семенович получил после первого месяца работы карантинной службы. Позднее, когда окружающий мир рухнул, многие жители города смирились с методами работы Ивана Семеновича. Осознание пришло, когда полностью замолчал радио и телевизионный эфир. Люди поняли что выжили возможно только они. И смирились, но не забыли и не простили.
Палач тяжелой поступь подошел к дверям камеры Константина.
– Чего, тебе лейтенант – голос Палача был груб и неприветлив.
– Семеныч, мне надо выйти
– Что! – Палач уже собирался выдать длинную гневную тираду, Константин перебил его
– Мне нужен пистолет, и открытая дверь моей камеры на пять минут.
Гнев Ивана Семеновича испарился мгновенно.
– Пашка – тихо спросил он.
– Пашка – так же тихо ответил Константин.
Иван Семеныч кивком указал надзирателю на дверь камеры и выташил из наплечной кабуры пистолет.
Щелкнул замок и тяжелая стальная дверь со скрипом отворилась.
– Держи – сказал Семеныч и передав пистолет лейтенанту, развернулся и не на кого не глядя пошел к выходу из блока.