Однажды утром раздался звонок, который внёс новый поворот в итак порядком насыщенную жизнь Автостопщика. Звонивший сообщил, что друг детства Фил, с которым они вместе выросли на одной улице и остались до сегодняшнего дня лучшими друзьями, попал в рабство к мутантам. Разумным существам, главным у которых был бывший военный, зараженный во время атак, но сумевший сохранить в себе большую часть человека, в силу сопротивляемости организма вирусу. Рэкс, так звали этого цербера войны, неудачника, которого просто вышвырнули из армии за пьяный дебош. С тех пор он обозлился на все человечество и когда ему представился случай собрать вокруг себя послушное рабство, не преминул этим воспользоваться, с наслаждением смакуя подробности своей будущей мести.
– Так ты уже вылетаешь? – спросили на другом конце линии.
– Да, сегодня же первым рейсом. Я не могу бросить друга умирать в лапах каких-то недолюдей или недомутантов, – ответил Хитчъ звонящему.
– Буду ждать тебя в аэропорту и оттуда сразу рванём в Новосибирск.
– До встречи, – сказал он и нажал красную трубку на экране.
В Москве, как и условились, уже ждал проводник, он то и должен был доставить Автостопщика в Сибирь и помочь освободить Фила. Встречающий стоял возле трапа самолёта с табличкой в руках.
– Толик? – задал вопрос сталкер, подходя к молодому парню с надписью Хитчъ на картоне.
– Да, как долетел? – проявил вежливость молодчик.
– Немного потрясло, земля под ногами лучший подарок, – глядя в глаза, ответил он.
– Понимаю. Машина у выхода, – взяв одну из сумок, поведал провожатый.
Теперь уже напарники, двинулись прямиком в здание аэропорта. Столицу практически сразу очистили от распространяющейся угрозы, поэтому она жила своей обычной суетной жизнью, как будто и не было мутантов, вирусов и взрывов. До места назначения решено было добираться на перекладных, потому что все, что находилось дальше Нижнего Новгорода в восточном направлении, считалось ЗОЕй.
Двигаться решили в обход, обогнув театр.
– Пойдем через площадь позади Оперного, – услышал Толик.
– А разве это не опасно?
– Днём нет, при ярком свете эти твари не очень охотно выползают из своих щелей, – проверяя свой автомат, сказал Хитчъ, – если двигаться тихо, короткими перебежками, они нас даже почувствовать не успеют.