Они не успели. Их точно обняло со всех сторон ватным тяжким одеялом, оглушило холодом, снова вытолкнуло в искристый свет… а потом – громкий треск, ярчайшая вспышка, чернота перед глазами.
Запах опаленной выделанной кожи, запах горелого дерева, и больно плечам – крылья потоками ветра неприятно вывернуло, горит бок, точно плетью огрели, щиплет руки и лицо, кожу под чешуей, и почему-то совсем ничего не видно, а дышать так тяжело! А самое страшное – воздух больше не держит, крылья не слушаются, и падение все длится и длится – спиралью закручивается вокруг воздух, и у Тэнно только и осталось сил – вцепиться в своего друга и отчаянно, на грани гаснущего сознания крикнуть:
– Силас! Эррос! Аааайи!
Может, эта встреча с грозой с самого начала была в планах Пастыря Туч Эрроса, кто же знает?
Может, всадник, сам не отдавая отчета себе в том, отчаянный зов о помощи сплавил с собственной магией, вложил в него силу и волю, желая выжить во что бы то ни стало – и кроме того, что смог дозваться учителя, так и божьего слуха тоже достиг тот крик? Кто скажет? Пожалуй, уже никто.
Серебряная искра, ужаленная короткой, злой молнией, падала вниз, как падает кленовое семечко-крылатка – вращаясь и переворачиваясь в потоках воздуха. Скай терял высоту и никак не мог прийти в себя, крылья гнуло и выворачивало, трепало ветром. Наверное, это падение должно было окончиться могучим, страшным ударом о каменистую землю внизу, смять живое серебристое тело, смять тонкие изящные кости и крылья, скомкать, вдавить дракона и всадника друг в друга, превратив в единый ком плоти, крови и боли. Наверное.
Наверное, Саира понимала, метнувшись золотой стрелою в небо, что она не успеет поймать падающих. Наверное, понимал и Силас, в доли секунды успевший взобраться по саириной когтистой длани ей на лопатки, без седла, как в совсем давние годы, держась на своей дро-аргхас5. Они не успевали. Золотой росчерк взмыл вверх – серебряный прянул вниз. Одновременно. Небо, отороченное темной кобальтовой синью грозового фронта, взирало равнодушно на происходящее.
Их разделяли лиги – и если бы Силас умел, он бы рискнул пробить рукотворный колодец прямо сейчас. Но подобное под силу только богам – и сколь не спешил старший всадник, а прибыли они на место уже тогда, когда Скай и Йэстен распростерлись на земле. Живые. Целые. Почти невредимые – если не считать царапин и обугленной местами одежды. Единственное, что пострадало – упряжь и седло Ская; от седла остался каким-то чудом только кусок передней луки, от упряжи – несколько закопченных и оплавленных пряжек. Казалось, что неведомая сила подхватила падающих всадника и дракона в исполинские ладони, и бережно опустила средь зеленого луга, едва примяв пышные травы, густые, душистые и часто прошитые шелковыми стежками цветов.