– Чего замолчал, всадник?
– Он… этот камень. Он не поет, – растерянно проронил Йэстен.
– А должен? – Айенга, казалось, сейчас рассмеется. Умеют ли волки смеяться?
Йэстен окончательно смутился.
– Прости, почтенная Айенга. Я совсем запутался. Наверное, будет лучше, если я все расскажу тебе по порядку – откуда я и кто таков. Ты права, я не из поселения на фьорде – я вообще не знаю, где здесь живут люди, и не знаком с ними. Все началось с грозы, за которой следом пришли сны…
– Это явно долгая история, – перебила волчица. – Расскажи ее под крышей, и будь моим гостем, всадник – так вышло, что я в каком-то смысле сейчас хозяйка здесь.
– Под крышей? У тебя есть здесь такое жилище? – удивился Йэстен
– Есть, – отрезала Айенга. – Идем.
Скай и Йэстен переглянулись, согласно кивнули друг другу – и последовали за белым волком, невозмутимо трусящим впереди по тропе.
Светлая шерсть ее мелькала в густой лесной зелени, почти серая в тени, как дымка, и ослепительная, яркая, как снег – на солнце, иона пронизывала, подобно игле, подлесок. Двигалась Айенга вроде бы не особенно быстро, но Йэстен вскоре начал замечать, что едва поспевает за нею – казалось, Айенга всего-то обогнула куст, скрывшись из виду на миг, а глядь – уже на половину фурлонга впереди! Успевай смотри только.
Деваться было некуда – и всадник с драконом успевали. По пути Йэстен не раз и не два замечал в лесных дебрях, кроме обычного зверья и птиц, разных существ, но рассмотреть их не успевал. Какие-то напоминали уже знакомых троллей, какие-то – вовсе нет. Почти все они тут же удалялись прочь, завидев идущих по дороге. Все происходящее казалось более чем странным, и Йэстен не раз и не два принимался ломать голову – а верным ли поступком было довериться говорящей волчице?
«Она ведь сказала – будь гостем», – произнес мысленный голос Ская в голове всадника.
Йэстен признал – замечание справедливое. Наверное, не существует чародеев, рискнувших нарушить закон гостеприимства, а уж божество и подавно.
И они шли по усыпанной хвоею и прочим лесным опадом дороге. Еще несколько раз попались камни с рунной вязью на пути. Сорока, трескуче ругаясь на своем птичьем наречии, сбросила на головы путникам несколько сухих веточек, вспорхнув с кривоватой сосны. Странные существа перестали попадаться на глаза – только сойки да белки сновали по стволам деревьев, и где-то в вышине кружил ворон – самого его видно не было, но приглушенное кроканье доносилось изредка.