– Слюший, отстань, да… Зуб нэмножко болит, нэ видишь?
Через несколько лет таких метаний Вазген понял, что подобные страдания угнетают его душу, разрушают и без того ослабшее на тяжелых работах тело. Хотя с ролью двоеженца он, похоже, смирился, а регулярная смена женщин ему даже нравилась. Привыкли к многомесячным отсутствиям мужа и его жены.
И всё же постоянные переезды не могли не сказаться на характере как самого Вазгена, так и тети Марины. Не меньший след они оставили в неокрепшей душе Коли. Своего отца он практически не видел, но отчетливо запомнил печальное лицо матери с застывшей на нем обидой. Обидой на свою судьбу, давшую ей незаконного мужа с временной неопределенной работой и такой же перспективой на дальнейшую совместную жизнь.
В сыне тетя Марина души не чаяла и оберегала его как могла. Сызмальства Коля жил под тщательной и тотальной опекой матери. Она кормила его с ложечки, спать укладывала – когда Вазген был в отъезде – к себе под бок, на улицу одного не выпускала. Мальчик рос изнеженным, избалованным и, как следствие, капризным. Его темпераментного, решительного отца коробило отсутствие даже намеков на мужественность, смелость в характере сына и он всячески пытался влиять на отпрыска. Порой, физически. Тетя Марина, как могла, противилась педагогическому вмешательству сожителя в развитие ребенка. Собственно, эпизодический, эмоциональный напор Вазгена лишь усугублял положение – сын стал бояться агрессивного родителя, а внешность Коленьки всё отчетливее принимала не по-мальчишески рыхлые, женоподобные черты.
Очередной вояж на родину «к старенький папа-мама» тетя Марина восприняла относительно спокойно.
– Когда вернешься? – спросила она, укладывая дорожную сумку, и заглянула в потускневшие глаза Вазгена.
– Зачем спрашиваль? – буркнул сожитель. – На стариков хотель глянуть, дэнги нэмножко дам… И сразу назад.
Но по прошествии обычных трех-четырех месяцев отсутствия Вазген не вернулся. Не появился он и через полгода. Готовая к внезапным исчезновениям и столь же неожиданным возвращениям своего вахтового спутника, тетя Марина еще надеялась, что в один из поздних вечеров он, как обычно, громко постучит в дверь. Но, как оказалось, тщетно – красавца Вазгена в этих краях больше никто не видел. Так как деньги от блудного отца приходили достаточно регулярно, можно было предположить, что с Вазгеном всё в относительном порядке. Очевидно, зов предков оказался самым сильным его инстинктом.