– в гневе всплеснул руками Антон, – Её срочно нужно ампутировать, слышишь, иначе подохнет нахер! БЛЯДЬ! – от него почти никогда нельзя было услышать ничего жёстче «дурак» и «чёрт», но сегодняшний день, похоже, выходил из ряда вон.
Совершенно опешив, Бухалк в нерешительности спросил:
– Слышь, брат, а без этого…ну, никак? Ты подумай, кому он такой вообще упёрся? Без руки.
Со стороны кушетки донёсся сдавленный кашель и стон.
– Он. Подо-о-о-охнет. К чертя-я-я-я-ям. Если. Я. Не отре-е-е-жу ему. Долбанную. Руку. БЛЯТЬ, – повторил врач медленнее. Бухалк был слишком туп, глуп и непонятен для него.
Уголовник на секунду застыл и задумался. Это стало для господина Шульца такой неожиданностью, что по коже пробежали мурашки.
– Ебать меня в засос! Тогда разбирай его! Хоть что-то да я отобью.
На этот раз онемел Антон. Все клубившиеся в нём эмоции разом утихли – осталась только бессловесная пустота, – Как это… «разбирай»?
– Как обычно. Каком кверху! Контейнеры должны были остаться с прошлого раза.
– Не-а, не получится, – замотал головой врач, на ходу высасывая из пальца причину для отказа, он мешал между собой правду и вымысел, – Заражение перекинулось на весь организм. Прямо сейчас его органы превращаются в жидкое дерьмо. Они ничего не стоят. Вообще.
Бухалк разочарованно опустил голову и погрозил кулаком в сторону кушетки, – И что, сука, прикажешь с тобой делать? А, Белоснежка?
Он снова крепко задумался, и через пару секунд в его глазах зажёгся коммерческий огонёк:
– Слушай, а тебе не нужен? Он как конструктор будет. Всякие там эксперименты проводить можно, как вы это любите. Отдам за половину долга.
Антон, растиравший спиртом мертвенно-бледную кожу живого товара, прикинул в уме. Даже один процент от денег, о которых шла речь, был довольно внушительной суммой. Но что-то внутри подсказывало: здесь торг действительно не уместен.
– Или ты, может, по мальчикам? – не унимался предприниматель, скорее, констатируя, чем спрашивая, – Так посмотри, какая статуэточка.
– Я его забираю! Будь добр, пошёл вон!
Дверь за его спиной хлопнула.
***
Склоняясь над толстой стопкой тетрадей и книг, Отто целый час ёрзал и переминался с боку на бок за неудобным письменным столом. Он поминутно отрывался от бумаг, часто моргал и прикрывал лицо руками. Опомнившись, адвокат делал несколько энергичных ударов по клавишам старенького калькулятора, но, когда ошибки в вычислениях начали учащаться и достигли критического значения, энтузиазм окончательно покинул его. Облокотясь на кулак, он начал барабанить пальцами по столу: