– Что? – спросил с изумлением Аринфий, – как давно ты обращаешься к Липиру, ты же с юга, разве для вас он что-то значит?
– Замолчи, мне не нравится то, как всё складывается.
– Впервые ночуешь возле мертвецов?
– А ты что, каждую ночь с ними проводишь?
– Если бы от меня так же разило, как от тебя, после перевозок…
– Не в этом дело, – сказал Кавелий сквозь зубы, отведя Аринфия от всех. – Ночь у кладбища будет слишком тяжело для Акефамия.
– С чего вдруг ты начал о нём так волноваться? Кто вчера был готов его разорвать и на чью руку он наткнулся, когда замечтался?
– Всё не просто так.
– Прекращай и раскладывай навес, либо сам тащи дальше телеги, а мы посмотрим, – С насмешкой ответил ему Аринфий.
После беседы, они направились к тегам и взялись раскладывать навесы. Как бы жутко не было, но усталость валила с ног всех, кроме Акефамия. Он даже не придавал значения тому, где они остановились и как долго им ещё идти.
На протяжении всего пути он обдумывал всё случившееся с ним. Вспоминал слова и отношение к нему Кавелия с Аринфием, который так и не назвал своё имя. Пытался понять, почему он не мог завести друзей и начать разговор первым. В его маленьком мирке фантазий что-то случилось. Мечты об уважении, на службе леторием, исчезли, его впервые начало беспокоить не то внимание, которое он желает получить, а то, за что это самое внимание и уважение получают.
Он вспоминал истории старика, лиардинца, в которых упоминался его отец.
– Я был моложе него и всегда удивлялся тому, что он с утра до ночи нёс службу, ночуя в военном навесе. В его глазах не было страха, усталости, вообще ничего не было… Иногда казалось, что для него война ещё не закончилась и он ждёт прихода врага, чтобы дать очередной бой.
Акефамий считал, что отец целиком и полностью отдавался Липирии и её защите. Никогда не знаешь, что может случится через секунду, а когда на тебе лежит ответственность за других, ты не имеешь права медлить.
Задумчивый Акефамий даже не обращал внимания на то, что навес уже готов и лиардинцы уснули крепким сном. Он бы и простоял всю ночь, продолжая вариться в своих мыслях, если бы Аринфий не отвлёк его от дум.
– Эй, сейчас не твоя очередь следить за телегой, ложись спать.
Акефамий медленно повернувшись в сторону Аринфия, взглянул на него и молча подошёл к свободному месту, лёг и смотрел куда угодно, но не на навес. Акефамий пытался поймать глазами те участки неба, на которые он смотрел с матерью, когда не мог уснуть. Ему было легко узнать те звёзды, о которых она ему рассказывала, давая имена и придумывая им истории. Вот только смотря в даль, он не нашёл ни одну, на которую смотрел по ночам.