– Тебе не кажется, что он из одной крайности, бросился в другую? – спросил Аринфий.
– В каком смысле? – задал встречный вопрос, Кавелий.
– В первый день он походил на маленького ребёнка, а сейчас идёт, будто солдат, убивший по приказу десяток лиардинцев. Сам посмотри, на его лице нет никаких эмоций, смотрит вперёд не отводя взгляда.
– Извини, я камушки на карте рассматриваю, да и какое мне дело? – хладнокровно отшутился Кавелий. – Он жив, мы почти дошли до столицы, а то, что он уже похож на того, кем хотел стать – хороший знак.
– Пусть ты мой друг и я был свидетелем многих низких поступков с твоей стороны, но сейчас мне противно больше, чем обычно.
– Ты не луберг, не тебе говорить мне о том, что можно, а что нельзя. Если так хочется ему помочь, то оставайся с ним, я передам в Логем-Ирсуме, что ты тоже решил податься в летории.
– Это что, ревность или ты просто решил устроить мне представление?
– Я тебе всё сказал.
– Мы с тобой четыре года работаем вместе, я не замечал с твоей стороны такой резкой и необоснованной агрессии в мою сторону.
– Тебе больше всех это надо? – сказал Кавелий сквозь зубы, начав прожигать взглядом Аринфия.
– Ты на себя не похож, успокойся, – ответил ему Аринфий, пройдя чуть вперёд.
Он начал двигаться возле второй телеги, которая шла впереди, чтобы не контактировать остаток пути с Кавелием.
В это время Акефамий, раздумывая, поймал себя на мысли, что желание стать леторием – это желание быть похожим на отца. Быть может, на самом деле, Акефамий не желал этого, а слепо следовал каждому наставлению, данное отцом. С другой стороны, он не знал к чему идти по собственному осознанию. Все его мечты и фантазии были связаны с карьерой летория, Акефамий не видел и не представлял себе иного будущего.
Тот скол, который образовался внутри него, был вызван не потерей матери, а разрушением выдуманного мира, в котором он жил. Упущенные им годы на складе, закрывшись в своём собственном мире, и оборвав добровольный контакт с миром – он остановил время для самого себя. Когда момент достижения своей мечты и цели близился с каждой минутой, реальная жизнь напомнила ему, что время невозможно остановить.
В течение всего пути, до столицы, он подвергался нападкам, пережил потерю последнего родителя и признал свою неспособность в общении с другими. За три дня, которые он провёл в пути, Акефамий успел повзрослеть, наверстав годы пребывания в мире фантазий.