Откровенно говоря, Георг и сам хотел
бы знать, почему Валер закрыл глаза на его прошлое. Смерть Райгарда
привела к смерти Рижитты и Артура. Пусть не прямо, однако Георг
виноват в их смерти.
—Ты отомстил королю, потому
что кровь для тебя важнее присяги. Мы это понимаем. Мой сын тоже
восстал против королевского произвола, никто его здесь за это не
винит. Король должен понимать границы власти, а не отодвигать их по
своей прихоти. Если Дайрус этого не поймёт, нам потребуется сильный
союзник. Ривенхеды сильны, но силу они придерживают для себя. Они
предадут и поддержат кого угодно, если это им выгодно. Мы с тобой
другие.
—А твоя дочь
согласится?
—Ты ей нравишься, она не будет
против. Но поклянись, что не заставишь её платить за свои грехи или
несбывшиеся мечты.
Георг заколебался: его будущее и так
неопределённо.
—Не беспокойся, — насмешливо
заметил Валер. — Свадьба состоится после победы, если ты останешься
жив. Так ты согласен или предпочтёшь подумать, как Ривенхеды? —
затуманенный хмелем взгляд Валера стал твёрдым и
трезвым.
Георг несколько мгновений смотрел в
стол, потом встал, прошёлся вдоль него. Его взгляд упал на
картинку, которую кто-то вырезал на столешнице. Рисунок был
упрощён, но чувствовалась умелая рука.
—Нравится, как она
рисует?
—Она?
—Ванда. Они с Максом любят
соревноваться: он поёт, она рисует сюжеты его песен. Растёт как
дикарка. Ей нужен муж.
Георг смутно помнил Ванду по дню
казни Катрейны, сегодня за обедом он разглядел её получше. Он не
назвал бы её красавицей, однако не заметить Ванду было невозможно.
Глядя на её тёмные слегка раскосые глаза, длинные распущенные
волосы, Георг как наяву представил себе стройный чёрный силуэт на
фоне заснеженных гор. Она стояла внутри воображаемой картины, глядя
вверх; большая чёрная шаль колыхалась словно крылья гигантской
птицы. Полные алые губы на скуластом лице плотно сжались, ноздри
носа с небольшой горбинкой раздувались от гнева на кого-то. За чьей
душой она прилетела? Георг не знал. Это был просто образ в слегка
опьянённом мозгу, и этот образ возник снова при словах Валера.
Георг так и не понял, что заставило
его принять решение: рисунок на столешнице, придуманный образ или
необходимость найти людей и деньги на борьбу.
—Я согласен.
—Правда?
—Клянусь: если Дайрус не
отрубит мне голову, если я доживу до изгнания Айвариха, то женюсь
на твоей дочери!