Внезапно непривычным тарахтеньем совсем рядом заработал незнакомый пулемет (свой ДТ, он запомнил, стучал не так). Колька присел у броневика и судорожно полез в расстегнутую заранее кобуру. Тарахтенье прекратилась. Стрелял командир из трофейного браунинга. По «ожившему» справа на поле поляку стрелял. Теперь поляк умер уже окончательно и притворяться перестал. Иванов помахал Кольке рукой: мол, все в порядке, продолжай.
– Только Никитин живой, – уведомил Колька командира.
– Что с ним?
– Еще не знаю, – пожал плечами бледный как смерть Колька, – но он хоть дышит.
Остальные – всё. Мертвы.
– Сам его не тащи из машины. Сейчас Голощапов тебе поможет.
Из броневика, низко пригибаясь, выбрался на дорогу курносый радиотелеграфист-пулеметчик и подбежал на помощь.
Пока они соображали, как сподручнее вытащить раненного товарища наружу, решил пострелять кто-то из поляков, залегших за поперечной дорогой. Самого выстрела они не слышали – пуля неприятно чпокнула в броню рядом с ними, отбив зеленую краску до блеснувшего металла, и ушла в рикошет. Голощапов сразу загородился от польской цепи приоткрытой на 90>о дверцей, а Колька перегнулся вовнутрь и, поднатужившись, в одиночку взгромоздил бессознательного отяжелевшего Никитина на его же собственное сиденье.
В ответ на польский выстрел грохнуло осколочной гранатой башенное орудие, и опорожнил до конца вдоль поперечной дороги малоемкий магазин трофейного пулемета Иванов. Поляки попрятали в кювет свои плохо защищенные касками головы и больше не привлекали к себе внимания.
Голощапов перехватил расслабленное тело Никитина под мышки и потянул из кабины, Колька взялся за обутые в грязные сапоги ноги. Нести было неудобно: безвольное тело провисало почти до земли. Положили Никитина прямо на дорогу за кормой своего броневика и стали осматривать. На залитом кровью и забрызганном мозгом комбинезоне никаких лишних дырок не нашли. Осторожно сняли шлемофон: голова в крови, но, вроде, цела. Расстегнули комбинезон и гимнастерку: спереди никаких ран, так, мелкие царапины да синяки. Бережно перевернули на спину – тоже без повреждений. Лейтенант с башни бросил флягу и индивидуальный пакет. Крикнул:
– Голову промойте.
Так и есть: небольшой осколок пробил шлемофон, вошел в череп слева и застрял. Даже край наружу торчит.