Любознательный к незнакомой военной технике Иванов немного покумекал, подвинул защелку на крышке ствольной коробки, поднял саму крышку и вытащил ленту из приемника. Оттянул рукоять заряжания – на землю выскочил желтый маслянистый патрон; заглянул в патронник – пусто и спустил курок – клац. Захлопнул обратно крышку ствольной коробки и приложился, вроде как, к стрельбе. Конструкция у польского «француза» была довольно непривычная: одна рукоятка внизу, для ведения огня; а другая – овальной дужкой – на затыльнике для наведения на цель. Поворачивался из стороны в сторону этой рукоятью пулемет удобно, хотя, по мнению Иванова, она была и не обязательна: это можно было бы делать и одной нижней. Судя по отсутствию приклада, отдача и тряска при стрельбе должны были поглощаться самим массивным корпусом и трехногим станком. Пять крупных колец радиатора воздушного охлаждения на толстом стволе, очевидно, позволяли длительную стрельбу. Так и подмывало зарядить ленту и опробовать интересный пулемет в работе, но не хотелось будоражить пехоту, занимающуюся пленными. Еще подумают, что на них напали, и тоже палить станут, не дай бог и в их направлении. Поход только начался – успеется.
Лейтенант Иванов подозвал одного из красноармейцев, и они вдвоем, отсоединив длинноствольное тело пулемета от станка, загрузили все его части на повозку с оружием. Не забыли и коробки с патронными лентами. Вернулся нагруженный винтовками, брезентовыми гранатными сумками и кожаными патронными подсумками Голощапов – тоже свалил все добро на подводу. Пора было возвращаться к автомобильной колонне. Среди пехотинцев управлять лошадьми умели только двое. Они сели в повозки с ранеными и оружием. Оставались еще орудийные передки. Бросать не хотелось: на шоссе полно польских раненых – пригодятся. Тогда решили привязать первые пары лошадей артиллерийских упряжек к телегам, а на передки усадить с вожжами в руках остальных двух красноармейцев. Пусть и нет у них опыта возниц, но таким макаром потихоньку до своих доедем.
И доехали. Пленные уже были разоружены, обысканы и строились для пешего марша навстречу Красной Армии. Отдельно лежали забинтованные раненые. Иванова позвал старший политрук:
– Пойдемте, лейтенант, с вами очень хочет поговорить польский майор, командир этого панства.